Элисон и Холли сначала показались мне необщительными, но вскоре после их переезда я предложила устроить вечеринку, чтобы познакомить со всеми, а потом Элисон зашла ко мне поблагодарить.
Мы откупорили бутылку вина и сели на лужайке перед домом, наслаждаясь запахом осенних цветов. Я рассказала ей, что давно живу здесь и как все успело измениться.
— Тебе, наверное, жилось очень одиноко, — сказала она.
— Да, пожалуй, — согласилась я. — Я и сама не сразу поняла. Работала тогда полную неделю, а теперь только два дня, на следующий год выхожу на пенсию. Раньше приходилось ездить из столицы, да еще к родителям заезжать каждый вечер, так что пять дней в неделю приезжала домой очень поздно. Испытываешь такое облегчение, когда доберешься наконец до дома, что даже не замечаешь одиночества, знаешь, как это бывает? Когда вокруг начали строить дома, мне показалось… ну, не знаю. Обрадовалась, наверное, что рядом появятся люди. Будет с кем иногда выпить.
Мы чокнулись и улыбнулись друг другу.
— Да, — согласилась она. — Рутина затягивает, перестаешь понимать, что на самом деле несчастлив.
— Я так рада, что вы приехали, — ответила я. — До вас тут жила семья, очень симпатичные люди, но держались особняком. Она — прямо супермодель, потрясающе красивая, но необщительная. Немного напоминает Лили.
— Я с ней не встречалась, — ответила Элисон. — В смысле с женой. Только мужа видела у юристов, когда оформляли сделку.
— Ну да, они же иранцы. Очень патриархальное общество. Думаю, он вел все дела. Симпатичные люди, но… Хорошо, хоть жена у него паранджу не носила, потому что волосы у нее роскошные.
— Хм, Оливия, разве в Иране носят паранджу?
— Да я так, шучу, — ответила я. — Просто так.
Она укоризненно поцокала языком, и мы еще посидели молча, довольные друг другом.
— А где вы раньше жили? — спросила я.
Элисон поджала губы и посмотрела на улицу. Там как раз зажглись фонари, и вокруг них в самоубийственном танце роились мотыльки.
— В городе, недалеко от центра, — сказала она.
Мне показалась несколько странной такая уклончивость. Я работала в столице и хорошо там ориентировалась.
— А отец Холли? Извини, если лезу не в свои дела.
Элисон натянуто улыбнулась и покачала головой.
— Да нет, все нормально. Обычный вопрос. Но я, пожалуй, в другой раз об этом, когда будет время. Мне, наверное, уже пора, Холли не любит оставаться дома одна, когда стемнеет.
— Но ей же тебя видно в окно. Может, еще по бокальчику, хорошо сидим?
