Я узнала об их предстоящей поездке, только когда Эд зашел ко мне утром третьего марта. Он уверял, что они собирались уже давно, но, держу пари, они купили билеты не раньше чем за неделю.
Как быстро кончилась наша дружба!
Все произошло само собой. Не окажись я здесь, когда появился его брат, думаю, ничего бы не изменилось. Между нами все бы осталось по-прежнему. Друзья не разлей вода.
Я направлялась к ним, чтобы уточнить насчет завтрашнего ужина, и тут услышала крики. Мы собирались сходить втроем в новый ресторан в городе, пафосный, с кухней в стиле «азиатский фьюжн», где гостям якобы подавали бесплатный коктейль прямо в дверях.
Естественно, когда я услышала ругань, я сразу бросилась на помощь Эду и Амелии. На полпути к дому слов было не разобрать, но ясно различался гневный голос Эда и голос второго мужчины, с которым он препирался, очень похожий на его. Тот же певучий выговор графства Корк.
Ускорив шаг, я подошла ближе и услышала их разговор через открытое окно.
Я успела услышать, как Эд сказал: «Да как же ты нас разыскал, черт возьми?» — и постучала в дверь, чтобы заявить о своем приходе.
Больше я ничего не слышала. Я не подслушивала.
Дверь открыла Амелия, растрепанная и расстроенная.
— Что стряслось? — сочувственно поинтересовалась я. — Помощь нужна?
Вместо того чтобы пригласить меня в дом или поблагодарить за готовность прийти на помощь, Амелия встала в дверях, загораживая от меня прихожую.
— Нам сейчас неудобно, Оливия, — сказала она неприветливым, незнакомым мне тоном.
Я так и осела.
— Амелия, если что-то случилось… — продолжала я.
— Я же сказала, сейчас неудобно, — резко оборвала она.
— А, — ответила я. — Ну ладно.
Я вернулась домой и уселась у окна, наблюдая за домом Миллеров.
Был темный январский вечер, но у них прямо перед домом горел яркий фонарь, под которым незнакомец и оставил свою машину. Я ее хорошо разглядела, как и его самого, когда он вышел от них минут через двадцать.
Если бы этот неприятный вечер на этом и закончился, все осталось бы без последствий.
Я, конечно, обиделась на Амелию, которая дала мне от ворот поворот. И я не видела ни ее, ни Эда ни тем вечером, ни на следующий день, после чего все стало окончательно ясно. Ни он, ни она так и не вспомнили про забронированный столик в азиатском ресторане, хотя я послала обоим по несколько эсэмэсок.
Дружба дружбой, но, как мне дали понять, у нее есть четкие границы.
