Проверка показала — мешает грязный подгузник. Едва избавившись от раздражающей нежную кожицу попенки бяки, младенец мгновенно замолчал и вдруг улыбнулся склонившемуся к нему папе. Широко, беззубыми десенками. В первый раз в своей коротенькой жизни.
— Ох, — только и сумел сказать чрезвычайно впечатленный Ваня, оседая на пол. Нет, омега не хлопнулся в обморок, просто ноги подкосились от переполнившего и выплеснувшегося через край счастья.
Сема продолжал улыбаться в папино сияющее лицо, внимательно смотрел темно-серыми, широко распахнутыми ясными глазками. Изучал. Впитывал информацию.
Узнавал ли он уже папу? Скорее, да, чем нет. Ведь столько раз папа точно так же склонялся, в больнице — поцеловать, переодеть, накормить…
Сзади к Ваниной спине прильнул теплым, упитанным пузиком Сима, положив ручонки на папины плечи, и спросил тихонько, в ухо:
— Пап… А когда Семка подрастет, он будет с нами по деревьям лазать? Или вы с отей ему не разрешите?
Ваня с трудом склепал серьезную моську — улыбка рвалась выползти без участия разума — и ответил:
— Разрешим. Но с условием — ты и Дима будете ему помогать. Лично мне одного гипса достаточно, я предпочитаю целых детей.
На том и порешили. Не подозревающий, по возрасту, о скорой участи древолаза Семка перевел взгляд с папы на старшего брата, покряхтел, сосредотачиваясь, и прицельно выпустил Ване в физиономию желтую струйку. Ваня не успел ни зажмуриться, ни отвернуться.
Младенческая моча обильно оросила волосы, нос, лоб и щеки омеги и каплями побежала к подбородку. Принявший знакомое любому родителю сыновей боевое крещение Ваня фыркнул и отшатнулся было, ошарашенный нежданным дождиком, нахмурился на короткое мгновение, но сразу же опомнился и рассмеялся, корпусом поворачиваясь к вошедшим именно сейчас, ни минуткой раньше, ни позже Сане и Диме. Омежонок держал у груди свеженький, снежно-белый гипс.
— Сашка, меня наш ребенок описал, — сквозь хохот сообщил обтекающий Ваня мужу и вскочил, легко, окрыленный грядущим замечательным будущим. — Я умываться, срочно. А ты его одень, пожалуйста? Лады?
Саня довольно ухмыльнулся, прихлопнул убегающего в сторону ванной любимого раскрытой ладонью под ягодицы и присел рядом с младшеньким, выдернул из протянутой Симой упаковки подгузник.
Папа пост сдал, отец пост принял, с готовностью, чуть ли не песни от счастья распевая. Нет проблем, однака. Сколько их тому же Димке в свое время переменял, не считано. Эка невидаль.
