Увидев сигнал к взлёту — три красных ракеты, Гунтер медленно надавил на педаль газа, и самолёт, двинувшись с места, пополз вперёд, развернулся вправо, почти упёршись в хвост тридцать второй машине обер-лейтенанта Дитриха. Последняя вдруг резво побежала вперёд, набирая скорость, и Гунтер, поддав газу и снова чисто автоматически проверив работу элеронов, устремил своего стального и безмолвного приятеля вслед. Мелькнули строения у края аэродрома, плиты взлётной полосы слились в единую сероватую ленту, а несколькими мгновениями спустя лёгкая вибрация, сопровождавшая движение по земле прекратилась — машина плавно поднялась в воздух, к грязному облачному небу. Ну, держитесь, англосаксы! Сегодня у вас будет неудачный день!
Операция «Орлиный налёт» планировалась долго и серьёзно, подготовка шла со всем тщанием и германской организованностью — ещё бы, сейчас на карту поставлена судьба не одной лишь Европы, но и всей планеты! Если получится заставить англичан отказаться от своих непомерных амбиций и призвать к нейтралитету, на мировой карте останутся лишь три империи способных оказывать влияние на ход истории — Германия, Россия и Америка. Потому-то и наезжали из Берлина в эскадру нескончаемые проверки и комиссии, возглавляемые важными шишками. Последний раз, всего сутки назад, явились даже господа из ведомства адмирала Канариса. Словом, командование и правительство относились к войне с Англией исключительно серьёзно.
…Руки действовали самостоятельно, почти без участия головы: штурвал на себя и потом чуть влево, щёлкнуть тумблером, открывающим клапаны воздухозаборника двигателя, пальцы привычно лежат на штурвале… Резко ушла вниз земля, пронеслись под брюхом самолёта деревья, остались за кормой холмистые гряды, окружавшие аэродром, и Гунтер выровнял самолёт. Справа и чуть впереди шёл ведущий, за ним ещё три пикировщика с эмблемами эскадры StG1 — чёрным петушком на жёлтом щите с красными углами наверху. Семьдесят седьмая машина заняла своё место в строю, двигавшемся к свинцовому полю пролива.
Лейтенант Райхерт любил свой самолёт. Иногда он даже казался Гунтеру немножко живым, способным отблагодарить за хорошее обращение или наказать за небрежность. Прошлой весной появилась возможность в этому убедиться. Пускай французы после начала наступления в Арденнах сопротивлялись больше для вида, нежели действительно надеялись остановить пришедших мстить им за Версальский договор германцев, но их авиация, конечно, изрядно потрёпанная после внезапного нападения, действовала. «Семьдесят седьмая» показала себя прекрасно — за всю компанию машина получила всего несколько пулевых отметин, да шальная пуля, случайно попавшая в двигатель, заставила повозиться аэродромных техников, а на счету (это кроме наземных целей) даже были два сбитых француза…
