— Отец не дал. И долго смеялся над твоей проделкой. А я тогда его испугалась.
— Его никто из нас не знал. Тэти рассказывала, что он себя в каждой ситуации по-разному ведет. А моя матушка говорила, что он словно маски меняет. Мне тогда казалось, что он каждый день достает карнавальную маску и надевает ее. Еще думала, что у него этих масок должно быть много. Но почему-то он мне их не показывал. Я еще к нему забралась в кабинет эти маски поискать.
— Не нашла? — улыбаясь, спросила Луиза.
— Он меня поймал, когда я открыла ящик стола, а там были одни бумаги, — ответила Мируша. Она не стал рассказывать, как Карл Конрт вначале рассердился на нее, но когда услышал про маски, посадил к себе на колени и долго объяснял, что человек меняется под ситуацию. Что для каждой роли должна быть своя маска. Она тогда поняла его через слово. И все-таки уточнила, что у него правда нет масок? Он подтвердил, что нет. Но пообещал ей подарить красивую карнавальную. Она тогда попросила страшную маску, чтоб все ее боялись. Мальчишки бы точно пугались, когда она выходила бы из-за угла. Смешно, но ее желание сбылось. Или все-таки грустно… — Веселые тогда были времена. Но хватит воспоминаний. Мне тебя пытать, чтоб понять кому лягушек в кровать подсовывать?
— Князю.
— О как! Хм. Не думаю, что он лягушек испугается, а животом будет мучиться, так мне же его и лечить придется. Эта лекарка ничего не умеет.
— О чем я и говорю. Не получится ничего поменять.
— А чего хоть менять надо? Лу, то что происходит между мужчиной и женщиной — это нормально. Непривычно, но потом и понравиться может, — сказала Мируша.
— Как это может нравится? — поморщилась Луиза.
— Ну, как… Как от поцелуев, — ответила Мируша.
— Меня от них тошнит, — выпалила Луиза.
— От поцелуев? — уточнила Мируша.
— Мы с ним лежим в одной кровати. А он ко мне целоваться лезет. И такой запах противный. А еще у него борода неприятная. И руки…
— Чего руки?
— Он меня лапать начал, как Харт. А я не знаю, что делать.
— В ответ бы полапала.
— Чего?
— Он тебя, ты его.
— Зачем мне его лапать?
— А чего? Ни разу не хотелось? — спросила Мируша. Искоса посмотрела на Луизу. Та отрицательно покачала головой. — Дальше поцелуев и лапанья дело дошло?
— Нет. Он говорит, что торопиться не будет. Хочет, чтоб я к нему привыкла.
— И поэтому ты домой хочешь?
— В последний раз меня рвало. Он ко мне целоваться, а мне так муторно стало.
Я не смогла удержаться. Еле добежала.
— Что же он такого на ночь жует, что тебя от него воротит? — не выдержала Мируша.
