— Думала. Конечно же, да!
— Я так и понял. Но как этого добиться?
Хороший вопрос! Если бы я знала на него ответ!
— Не знаю я, Макс. Да и ни одна женщина не знает.
— Я знаю, Настя. Нужно контролировать его походы налево. Любовница должна быть проверенная, из своих. Чтобы грамотно поимела навар, но при этом не увела из семьи.
— И где такую взять? Мне дать объявление в интернете: "Куплю любовницу для мужа"?
— Зачем в интернете? — пожимает плечами он. — Я тебе найду до черта голодных провинциальных девочек, которые только приехали в Москву, мечтают зацепиться, обрасти связями, и, что главное: еще не успели заматереть и оборзеть. У тебя есть свои деньги, чтобы их малость стимулировать? Кроме того, что твой муж будет дарить им подарки?
— Да, у меня есть свой счет, о котором муж не знает. Там не так, чтобы много, но для такой цели должно хватить. На черный день заначку собирала.
— Это правильно. А то я, знаешь ли, полно видел таких дурочек, которые живя с богатым мужем, тратили все до последней копейки на шмотки и гулянки, а потом, когда их мужик находил новую красотку, оставались у разбитого корыта. Давай сделаем так: я завтра тебе позвоню и приведу девочек. Из тех, кто приходил пробоваться к нам в стриптиз-клуб, а их не взяли, потому что они красивые, но танцевать не умеют. У нас в клубе до чрезвычайности строгий отбор. Заведение очень дорогое. Поэтому просто извивы попой возле шеста не пройдут. Нужны настоящие танцовщицы экстра-класса, — он достает из кармана брюк телефон и протягивает мне: — Набирай свой номер.
Не знаю, почему говорят, что утро вечера мудренее. На следующее утро наша с Максом затея показалась мне какой-то нереальной. Вчера вечером, после нервов, коктейлей и слез, в интимной тишине гостевой комнаты пропитанного флюидами секса огромного дома, весь план Макса выглядел по-другому: как очень реалистичный выход из сложной ситуации. Но сейчас, в зыбком утреннем свете, который освещает мою просторную кухню, все это выглядит, как кино, не имеющее никакой связи с реальностью.
Яичница шипит на сковородке, разбрызгивая масло. В глубокой задумчивости едва не прохлопываю тот момент, когда нужно снимать глазунью с огня. Ее "глазики" уже начали светлеть и покрываться пленкой передержанного желтка. Поспешно снимаю сковородку с комфорки. Гордей терпеть не может, когда желток в глазунье не жидкий. Он это называет "слепой яичницей". Аккуратно перекладываю яичницу на тарелку и ставлю на стол перед Гордеем. Шепчу:
