Дант пошел торговаться с владельцем лавочки и добился значительной скидки с первоначальной цены. Через несколько минут он уже вьгаес из лавочки завернутого в плотную бумагу херувима и положил его на заднее сиденье своей машины. После этого просто грех было бы ей отказаться от его предложения вместе отобедать.
Они вернулись во французский квартал и выбрали по желанию Анны заведение «Ральф и Каку», где заказали сезонное блюдо — речных раков.
Сидя за освещенным солнцем столом, они продолжили увлеченную беседу. Вид речных раков заставил Данта перенестись мыслями в свое далекое детство. Он рассказал о том, каково мужать среди десятков дядюшек, тетушек, кузенов и кузин, среди рек, каналов и озер. Каково с детства познавать рыбную ловлю, охоту. Каково танцевать на свадьбах по субботним вечерам, а наутро тащиться на мессу. Он рассказал, что его мать научилась английскому, только когда начала ходить в школу, и часто это знание полностью ее оставляло, когда она сердилась. После ее смерти его отец, итальянец, имевший широкие связи в овощных рядах французского базара, вернулся в Новый Орлеан. Там-то, на французском базаре, куда каждое утро приходили знаменитые повара в поисках свежей зелени или фруктов, Дант Ромоли и начал впервые интересоваться едой не так, как интересуется ею голодающий. Потом он стал работать помощником официанта в «У Леконта». Это было уже, когда его отца убили в уличной драке.
В основном же именно Дант задавал вопросы. О Джоше и его жизненных устремлениях, о ее обязанностях как жены политика, о том, нравится ли ей исполнять их, а если нет, то почему. Когда он несколько раз подцепил ее, шутя, — то по поводу того, что она отказалась снимать шляпу, чтобы не демонстрировать свои примятые волосы, то по поводу ее жеманности, с которой она отправляла в рот с тарелки речных раков, — Анна ответила ему тем, что припомнила его разговор о должности телеповара, подслушанный ею, на улице. О юных созданиях, для которых Дант любил готовить шикарные омлеты, она, однако, не упомянула, приберегая этот эпизод в качестве главного козыря.
Они уже закончили есть и допивали вино, когда Дант вдруг поставил свой стакан на стол и, прикоснувшись к ее руке, повернул ее синяком вверх.
— Что случилось, дорогая? — просто спросил он.
Анна почувствовала, как краска заливает ей лицо. Она попыталась спрятать руку, но ей это не удалось.
— Ничего, правда…
— В таких случаях обычно говорят: «Упала с лестницы», — с мягкой иронией подсказал ей Дант.
