Моя охота закончена. Я получила больше, чем смогу съесть и переварить.
— Прощай, — прошептала почти нежно и коснулась губами небритой щеки. Он потянулся за мной во сне. А я замерла, испугавшись, что сейчас он откроет глаза. А мне нужно уйти. Я и так задержалась непростительно долго.
Но нет. Сон его был крепок. Умаялся.
Уходила я тихо. Прошла мимо девочки-администратора. Та таращилась на меня, но вопросов не задавала. Знаю: я выгляжу несколько иначе, чем она запомнила. Ещё бы. Макияж безнадежно испорчен, мне удалось лишь слегка его подправить, чтобы уж совсем не выглядеть использованной жалкой шлюхой.
Но я себя такой не чувствовала. Я была пуста и полна одновременно. Пуста до тошноты, потому что было слишком много секса. Полна — потому что чувствовала удовлетворение.
Я уносила его член между ног — слишком яркое ощущение. Такое, будто он остался глубоко во мне. Мне стоило большого труда идти ровно и соединять ноги. Меня шатало и штормило. Хотелось шагать, широко расставив ноги, чтобы хоть немного избавиться от его присутствия во мне.
Он не просто долбил меня членом. Он достал куда-то гораздо глубже, как и хотел. Я помнила его взгляд там, когда мы только встретились.
Не знаю, зачем ему это было нужно. Но он поступил так, будто я ему принадлежу. Словно я его женщина. Поэтому он имеет право засаживать мне так глубоко, как ему виделось.
— Ты почему так долго? — у Веточки встревоженное лицо. Она заламывает руки и беспокойно переступает с ноги на ногу, не в силах остановиться. — Сумасшедшая! Скоро утро!
— Всё хорошо, — улыбаюсь я ей.
Веточка осекается и вглядывается в моё лицо.
— У-у-у… подруга… Тебя что, наконец-то проняло? Нашёлся тот, кто смог тебя разбудить, спящая моя красавица?
— Что, так заметно? — не могу стереть с распухших губ идиотскую счастливую улыбку.
— Очень, — кивает она. — Ты наконец-то кончила, да? — ей любопытно. Она хочет подробностей.
— И не один раз, — подтверждаю её догадку.
Она тянется ко мне и целует в щёку.
— Страшно мне за тебя, — вздыхает сокрушённо.
Я приподнимаю брови. Мне так хорошо сейчас, что не хочется думать о завтра, которое уже наступило.
— Почему? — всё же спрашиваю.
— Потому что это всё меняет. И станет ещё тяжелее, когда…
Я быстро кладу палец ей на губы.
— Не надо. Я подумаю об этом потом. У меня есть целый день, чтобы радоваться и быть счастливой.
Я уезжаю из клуба на такси. Сутки. Целые сутки, чтобы прийти в себя. А позже… будет иной день. Не самый лучший, я знаю. Но лучше не омрачать неожиданный праздник, что случился со мной внезапно. Я умею ценить подарки судьбы. Жаль, что они для меня одноразовые, как пластиковая посуда: использовал — и нужно выбросить. Забыть.
