— Ты нарушил одно из моих «не», — говорю бесцветно.
Кого я обманываю? Я ведь чувствовала, когда он играл со мной в девственность, когда гладил упругой головкой мои складочки и терзал сладкой мукой вход во влагалище. Я ведь понимала: никакого латекса нет. И мне не хотелось его останавливать. Не хотелось потерять тот драйв и накал, что будоражили, заставляли извиваться и просить, почти умолять взять меня.
Я не хотела лишаться возбуждения. Боялась, что больше не заведусь. Потеряю нарастающее наслаждение. Порву струну, что впервые натянулась во мне и вибрировала, издавая сладострастные звуки.
— Накажи меня за это, — прижимается он плотно. Его член снова в состоянии полуготовности. Ещё немного — и он снова заведётся. Молодой горячий жеребец с большим хуем и бездной энергии.
— А если я больна СПИДом? — спрашиваю, отстраняясь.
— Ты не больна, — трётся он носом о мою щёку и губами прихватывает мочку уха. Похотливый засранец. Внутри сладко ёкает. От солнечного сплетения огненный шар ухает вниз — в то место, где сходятся мои ноги.
— А если?..
— А если больна, значит мы умрём вместе. Ты и я. А если забеременеешь, я на тебе женюсь.
В его голосе нет сарказма и смеха. Он серьёзный. Жаль, нельзя вглядеться в его глаза. Там могут плясать весёлые черти. Там может скользить искра сумасшествия.
— Ты точно чокнутый, — вздыхаю и потягиваюсь. — До сих пор играешь в новобрачного?
— Повторим? — игнорирует мой вопрос и прижимается плотнее. — А то я что-то не распробовал своё имя на твоих губах. И кончала ты неубедительно. Имитировала оргазм небось. Нужно закрепить результат пару раз. А лучше — трижды.
— Что помешает мне сымитировать оргазм ещё трижды?
— Моё умение заводить тебя? — толкается он бёдрами, вжимаясь уже полностью ожившим членом. И это… заводит. Он прав. А может, потому что у него получилось меня пробудить. Я хочу. Хочу ещё и ещё раз. Вдруг мой оргазм — случайность? Но вместо этого я легко поднимаюсь с кровати.
— Я в душ. И не смей за мной ходить.
Артём
У неё фигура как у девочки. Хрупкая, небольшого роста. С каблуками кажется выше и солиднее, а голенькая — совсем крошечная. Лопатки выступают, словно крылышки. И походка без каблуков совершенно другая.
Я не пошёл за ней, понял по тону, что лучше не делать этого. Хватит, я и так накосячил. Не знаю, что толкнуло меня пойти вопреки. Эгоистично и мерзко. Она просила. А я нарушил её «не». Но натянуть в тот момент презерватив показалось неправильным. Хотелось почувствовать её всю кожей, а не через безопасный латекс.
