Мои подначивания сработали: Денис вновь перешёл в боевую трансформацию, скидывая немного порвавшиеся сюртук и рубашку. Прекрасные кожистые крылья распахнулись за его спиной и, ухватив меня за руки, он приподнялся вверх.
— Вот так, — я покровительственно приподняла уголки губ и легко дотянулась ими до его, целуя и поглаживая пальцами его ладони.
В ту ночь нами творилась магия. Но не та, что наносила ранения, не та, что обладала силой разрушения, не та, что заставляла чувствовать себя властелином мира, потому что даровала способность сокрушить что и кого угодно. То была магия иного толка. Она не отбирала жизнь, она её давала. Она не открывала суровую реальность, она делала реальными мечты. Она не причиняла другим боль, она делала счастливыми тех, кто ею обладал, и тех, кто делился ею с другими. Этой магией была настоящая любовь. Истинная, первобытная, сказочная и столь отчаянно мною желанная.
И я поняла, что ничего не было зря. Потому что лишь увидев и полюбив настоящую себя, я увидела и полюбила предначертанного мне другого. А пустоту внутри, оставшуюся после того, как я пропустила через себя всё доступное мне императорское пламя, навеки отказавшись от этой способности, заполнила зародившаяся во мне жизнь моей дочери Алисии.
Эпилог. Детские шалости и взрослые волнения
Шестнадцать лет спустя
— Ну, давай же! — мальчик-подросток, долговязый, как и многие демоны в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, толкнул локтем в бок девочку своего возраста, с очаровательными, как посчитали бы не знавшие юную леди взрослые, золотыми кудряшками.
— Да иди ты к гарпиям на съедение! — зло бросила девочка, дёрнув мальчика за тёмный хвост на макушке. Взгляд её был направлен на дубовую дверь, на которую указывал мальчишка. Друзья встретились взглядами: оба подростка обладали присущими императорскому роду Ада рубиновыми глазами со змеиными зрачками.
— Если хочешь, глотни для храбрости, — мальчик вытащил из внутреннего кармана сюртука, украшенного золотой вышивкой, формирующей императорский герб, железную флягу и протянул девочке. Глаза её широко распахнулись, она глянула им за спину, посмотрела за поворот, обозрела коридор, в котором располагалась дверь в кабинет императрицы Линаины, и, убедившись, что никого поблизости по-прежнему нет, выхватила флягу у подростка из рук.
— Что это? — спросила девочка, отвинтив крышку у фляги и принюхиваясь. Пахло персиками.
— Зелье храбрости, — пояснил мальчик, когда демонесса уже приложилась к фляге. Поморщившись, она вернула флягу демону и вытерла губы тыльной стороной ладони.
