— Митя! — Я чуть не запустила в него пирожным, но вовремя остановилась. — Я похожа на стерву?
Он растерянно моргнул.
— Нет… Яна, ты чего?
— Тогда какого черта? — Я не скрывала злости. — Я прошу прощения за свою дурацкую реакцию, а ты обзываешь меня куколкой!
— Ох… — Он округлил глаза. — Ты… обиделась?
На Митю было больно смотреть, но я не собиралась идти на поводу у его заблудившихся эмоций.
— Да, — ответила я честно. — Потому что ты боишься напрячь меня своим секретом. И нет, если речь идет о твоей семье. Расскажи мне… все, что сочтешь нужным. Но только не надо думать, что мне все равно. Или… что это раздражает. Пожалуйста.
— Ты не хочешь пирожное? — спросил Митя невпопад и пододвинул ко мне тарелку с корзиночкой.
— Ты меня специально бесишь! — взорвалась я. — Хочу!
Я демонстративно зачерпнула полную ложку крема, слизнула его и запила кофе.
— Яна, не злись, — попросил Митя. — Это непросто.
Я благоразумно промолчала. Иначе мы так и будем извиняться друг перед другом до бесконечности. Чтобы не сболтнуть лишнего, я набила рот пирожным.
— Я не сразу понял, кто я… — мрачно произнес Митя, наконец-то решившись. — Вернее, даже когда понял… пытался жить, как все. С девушкой.
Признания давались ему с трудом, и я не понимала, почему. Он говорил о своей сексуальной ориентации. Разве ему было сложно принять себя? С другой стороны, что я знала о проблемах геев? Да ничего, по сути.
— Нина… Она была хорошая… добрая… Но у нас все равно ничего не вышло бы. Думаю, она это поняла… почувствовала… и хотела удержать меня, обычным женским способом.
Интересно, это каким же? Истерикой, что ли?
— Она забеременела, хотя ей было нельзя… Это моя вина. Я должен был честно все объяснить, не притворяться. Но… я не жалею. Вернее, жалею, что беременность убила Нину, но рад, что на свет появился Ванечка.
— Твоего сына зовут Иван? — поинтересовалась я, потому что Митя замолчал.
Он кивнул.
— А сколько ему?
— Три года. — Митя старательно отводил взгляд. — Яна, я не отказывался от сына. Просто… так лучше. Ему, Ванечке.
— Почему?
— Ребенок должен расти в нормальной семье. Тем более, мальчик.
Митя повторял чужие слова, выученные наизусть, каким-то неживым голосом.
— Твои родители? — спросила я тихо.
Он снова кивнул.
— Они смирились… со мной. И не хотели отказываться от внука. Но их аргументы… — Митя тяжело вздохнул. — Яна, родители правы, ребенку нужна мать. Я мог бы ей стать. Ванечка не заметил бы разницы, пока маленький. А потом?
