— И та война между кошками и ангелами, это..? — он смутно чувствовал что-то знакомое в их беседе. Непринужденное. Словно это была одна из тех лекций, что им читали герои последней войны много-много назад. Но понять, на чьи лекции было похоже, он не мог.
— Ангелы вымерли. Не знаю, сами ли виноваты были, или кто-то их истребил, или выродились, заболели. Сейчас вряд ли можно отыскать правдивый ответ на этот вопрос. Тогда правили кошки, и кто-то из их шисаи смог по древним записям воспроизвести способ создания крылатых. И он их создал. Видишь ли, он радел за полноценный мир, в котором было место птицам. А его «пташки» решили, что они подобны запертому в Райском саду Богу, и свергли кошек. Увы, они получились бесплодными, и поэтому просто начали создавать себе подобных, так Имагинем Деи обрело второе дыхание и целую династию херувимов-правителей, не связанных абсолютно никаким родством.
— Наверное, было много жертв, — Раун сглотнул, вдруг услышав что-то на грани слышимого.
— Очень. Ты никогда не смотрел на постамент Феникса? Две трети часов там принадлежат Нареченным, — она сильно сжала его за локоть и остановилась. — Мой фактотум, ты слышишь то же, что и я?
Бледное лицо Изабель доказало, что ему не кажется. Он покорно прислушался.
Кричали дети. Пронзительно и бесконечно горько.
Даже перья встали дыбом, разом пересохло во рту, а весь хребет болезненно заныл. Он уже не помнил, но тело помнило все. И едва не дрожало от животного страха. Больно, неимоверно больно. Одиноко. Пусто. Страшно.
Перед глазами промелькнули белоснежные лебединые крылья. Императрица, подобрав полы багряного платья, сорвалась по коридору.
— Изабель, стойте! Вам же темно! — спохватился он и бросился следом.
Она не отозвалась, только вернулась, вырвала из рук фонарь и помчалась дальше. Безумная.
Громко цокали каблуки по каменным плитам, шуршали крылья и полы платья. А Раун с удивлением понимал, что отстает, и лиловый тусклый огонек уносится все дальше и дальше. И он следовал по тайным ходам на звук каблуков Изабель, по ступеням, по переходам, по развилкам. Она неслась, сбивая ноги, и даже не реагировала, когда он просил ее подождать хоть немного.
Наконец, он выскочил из туннеля в огромный грот, старательно выщербленный в горе. Огромнейшая зала расползалась вокруг сотнями темных коридоров. У самого дальнего края высилась тяжелая черная дверь из стали, приоткрытая ровно настолько, чтобы туда мог зайти один ангел. Раун пытался разглядеть отлитые изображения на створках, но во мраке без фонаря это было бесполезно. Попытался на ощупь, но услышал звон бьющегося стекла.
