Но с одним Раун спорить никак не мог. Сад действительно приумножал все, что в него вкладывалось. Тревоги. Страхи. Опасения. Непонимание.
Яблоня склонилась над вороном, приобнимая его ветвями за крылья, озеро плескалось, мелкой волной едва доставая до рук. Кровь сочилась с изорванной кристаллом ладони и растекалась в воде. Осколки растворялись, рваная рана затягивалась.
Последние следы вмешательства Самсавеила в его судьбу исчезали окончательно. Раун понимал, что он наконец-то свободен.
Но что делать с этой свободой, он понятия не имел.
* * *
Нойко и Аньель шли молча. Цесаревич смотрел под ноги, весь погруженный в свои мысли. Козочка попервой всем своим видом показывала, каких неимоверных усилий ей стоило позволить перенести себя через речку, но после притихла.
Ветки изредка цепляли крылья цесаревича, и он их подбирал поближе к спине, на некоторое время даже контролировал, но потом снова отвлекался на мысли. Крылья немного распахивались, как по уставу императорских ангелов, и снова и снова цеплялись за ветки маховыми перьями.
Аньель обнимала себя за шею, водила пальцами по коже. Кружево стало гладким на ощупь, словно заживший ожог. Воротником расползлось от челюсти до плеч и по ключицам. Оно не тревожило, но Аньель постоянно к нему возвращалась, боясь, что оно исчезнет, будто и не было никогда.
Они брели по тропе, изредка сталкивались и снова расходились, не обращая внимания ни на что, кроме своих мыслей. Изредка невидящим взором поглядывали друг на друга, мотали головами и больше ничего.
Козочка споткнулась о вымерзший за зиму куст, запуталась в копытцах и едва не рухнула. Нойко вовремя очнулся и ухватил ее за локоть, не давая упасть. Аньель так и не отняла руки от шеи. Встрепенулась, обернулась.
— Что тебе сказала Евы? — одновременно спросили они.
— Ты первая, — удостоверившись, что егоза не собирается падать, Нойко убрал руку. — Хотя я догадываюсь.
— Мы о ерунде говорили, — Аньель повела плечом и зашагала впереди цесаревича. — Но она подарила мне кружево, которое избавляет от страхов. Правда, я не знаю, насколько оно работает.
— Ты спала ночью, значит, работает, — Нойко побрел за ней, сложив крылья поплотнее.
— Это она берегла мой сон, может, дело вовсе не в кружеве, — козочка насилу убрала пальцы с шеи, застегнула ворот куртки и поправила спутавшиеся кудри. — Правда, теперь я не знаю, куда мне идти и что делать. Я ничего не знаю.
— У тебя же были какие-то планы, ты говорила, — Нойко попытался было припомнить хоть что-то из давних разговоров, но мысли ускользали.
