Тропикана прижималась перекошенным кузовом к этажерке с игрушками. Она не выглядела испуганной, только фары-глаза и сомкнутый под радиатором рот выдавали напряженность и готовность защищаться.
— Ха-ха-ха! Железка облезлая! По ней свалка плачет, — а ее в садик притащили!
— Ерёмка! Забирай свою "лохматку" — или ее самосвал так раскидает, что на свалку нечего будет нести! — мальчишки выдвинули из угла огромную пластмассовую машину и с грозным урчаньем приблизились к Тропикане. — Экологическая полиция! Если вы сами не уберете "подснежник" — тогда мы едем к вам!
Давясь от смеха, мальчишки упали на кузов самосвала. Машина запрокинулась и обрушилась кабиной на растянувшихся на полу горе-полицейских. Со стоявшей рядом этажерки посыпались игрушки…
У Ерёмки ухнуло сердце, и, опрокинув стул, он кинулся в кучу-малу! Ударившись животом о мощные колеса, Ерёмка дотянулся до побелевшей от ужаса Тропиканки, выхватил ее из западни и отскочил от барахтающихся под кузовом мальчишек.
— Еремей! — голос Анжелики Ивановны сорвался на крик, — немедленно прекрати это безобразие! Что за чудовищную драку ты затеял из-за куска размалеванной железки! Стыдно! Извинись перед ребятами, — воспитательница перевела дыхание. — Ты слышишь? Хватит обнимать железную коробку, детей бы лучше пожалел!
Дети выбрались из-под кузова, перевернули самосвал на колеса и привычно забубнили: "Извините, мы нечаянно… Мы больше не будем…" Анжелика Ивановна с недоумением оглядела взъерошенную троицу:
— Ну что ж! Если зачинщика нет — каждый отвечает сам за себя! Приведите в порядок игровой уголок — и на сегодня все свободные игры для вас закончены, — воспитательница разложила на столике чистые листы бумаги и фломастеры. — До прихода родителей рисуйте на любую тему, кроме войны!
Ерёмке показалось, что он слышит, как отчаянно бьется под холодным металлом Тропиканкино сердце! Он решительно отправился в раздевалку, снял с верхней полки шкафчика свою бейсболку и поставил на ее место, задвинув подальше, Тропиканку. С краю поместил скомканную бейсболку:
— Тропиканка! Это мой шкафчик, здесь тебя никто не тронет! Очень испугалась?
— Нет! Я только успела подумать, что в моей жизни больше уже ничего не будет…
— Никогда не надо отчаиваться! Всегда думай, что все произошедшие неприятности — были самые большими в твоей жизни, а все остальные — будут мелкими и смешными, — Квачин голос, несмотря на то, что он старался изо всех своих маленьких сил, прозвучал из кармана глухо, как у эстрадного чревовещателя.
