Чо взглянула на дорогу, по которой они шли вчера. Каиши выглядел хорошо. Тела на колах у дороги пропали, их кто-то забрал ночью. Огни догорели, дым рассеялся. Стена была целой. Город на холме выглядел живым, судя по медленному потоку людей на дороге, скоро он снова будет процветать, несмотря на смерти многих. Чо казалось ужасной потерей, что многие умерли в тщетной попытке защитить город, но через несколько дней все стало выглядеть так, будто ничего и не случилось. Она отвернулась от Каиши и оставила его и не выполненную клятву в прошлом. Ее будущее обещало быть не менее жестоким.
Они долго шли в тишине, минуя фермеров и торговцев на дороге, некоторые вежливо приветствовали их, другие опасливо обходили. Наверное, дело было в одежде. Чжихао был в своей чешуйчатой броне, когда-то она была изумрудного цвета, но теперь она была в грязи и крови. Чо была в украденных у бандита Пылающего кулака штанах и рубахе. Одежда плохо на ней сидела, и так она сама выглядела как бандит, а не героиня. Хуже было то, что все зудело, и она могла лишь надеяться, что у трупа, с которого она забрала вещи, не было вшей. Она решила купить новую одежду, как только они попадут в город, и лучше бы что-нибудь ипианское.
Чжихао хмуро молчал, шагая на пару шагов впереди них, чтобы оставаться уединенно. Он много бутылок выпил прошлой ночью, так что Чо подозревала, что он страдал от похмелья. Она была рада тишине, так она могла подумать над ситуацией и произошедшем. Это дало ей время превратить огонек ненависти и гнева в костер, чтобы с ним пойти в бой против Пылающего кулака. Эйн старался не отставать, но не жаловался. Он устал, но не потел, не замедлялся, не потерял свой красный шарф. Он прижимал маленькую сумку к груди, шагал, глядя на восток.
Они свернули с дороги за Изумрудным ветром, пошли на север по тропе. Чо не знала, шел ли он по следу. Она ожидала увидеть примятую траву, вмятины в грязи. Но этого не было. Они шли среди высокой травы, хлюпая ногами в мокрой земле.
— Уверен в этом?
Чжихао вздрогнул от ее слов. Он повернулся к ней, замер и потер лицо. Он зевнул и кивнул при этом, а потом прищурился, словно солнце стало вдруг слишком ярким.
— Кулак всегда делает лагерь у стоячих камней. Он думает, что близость к истории делает его частью нее, — он пожал плечами. — Бред, как по мне. Сюда.
Чо остановилась и коснулась плеча Эйна, остановив его. Онемение проникло в нее с покалыванием, ее словно затягивало в холодную черную пустоту. Она быстро убрала руку и сжала ее в кулак пару раз.
