— Ты там, как живой, — подтвердила Леся, почему-то хмурясь, при виде волка, — Такой красивый…Весь в молниях!
— Угу, — хмыкнула Ольга, — Точно такой, на всех полутора сотнях полотен, которые люди используют в качестве икон. У Рейи скоро руки отпадут.
— Не могу сказать, что особо рад такому повороту, — проворчал я, недовольно рассматривая коленопреклонённых людей, — Они так и будут мочить штаны? Пусть уже поднимаются, в конце то концов. Никогда не представлял себя в роли живого бога. Идиотская судьба щедра на сюрпризы.
— Ну, как бы не совсем судьба, — многозначительно заметила Оля, а Вееред сделал большие глаза.
— Это вы о чём? — я прищурился, ощущая очередной подвох.
— Это была моя идея, — Илья выглядел немного смущённым, — понимаешь, дружище, у нас имеется целая прорва людей, вырванных из своего привычного круга обитания, лишённых семьи, друзей и знакомых. Кроме того, им всем угрожает смертельная опасность, суть которой дойдёт явно не до каждого. Сам помнишь, в каких отсталых дырах приходилось путешествовать. Ну, в общем, всё наслоилось, одно на другое, поэтому идея о боге, который воскресил их, а теперь ведёт на борьбу с силами зла, показалась мне подходящей.
— Главное, ничего выдумывать не пришлось, — я просто источал сарказм, но если Учёный посчитал подобный поворот самым лучшим вариантом, значит так оно и было.
— Вы выбрались наружу, чтобы насладиться погодой? — поинтересовался Вееред, — Кажется, все собирались пойти в замок, чтобы обсудить определённые вещи.
Некоторое время идти приходилось по узкой тропе, вдоль зоны боевых действий и несколько раз я останавливался, чтобы оценить ход схватки. Атака порченых выглядела столь же бессмысленной, сколь яростной, поэтому, как мне показалось, основная опасность, угрожающая защитникам, заключалась в их усталости.
Илья согласился с высказанной мыслью и пояснил, что люди сражаются в четыре смены, поэтому потери, среди них, минимальны. Впрочем, человек устаёт даже при таких раскладах и если Порча намеревалась взять нас измором, рано или поздно её тактика могла оправдаться. Скорее — рано, если не произойдёт кардинальных перемен. При этом все старательно сделали вид, будто я не имею никакого отношения к этим самым кардинальным переменам.
Петляющая тропа взобралась на гребень высокого холма, откуда открывался беспрепятственный вид на пропасть, и я вновь остановился. Но в этот раз смотрел не на край расщелины, где продолжал звенеть металл и вопили возбуждённые солдаты. Я уставился на противоположную сторону провала. Там сплошная серая масса медленно стекала вниз, чтобы через некоторое время подняться, но уже по нашему краю. Интересовали меня вовсе не порченые, похожие друг на друга, как две капли воды. Даже не верилось, что прежде они были мужчинами, женщинами, подростками и даже детьми.
