В лавочку заходили покупатели, косились на меня, мерили кольца, броши, колье и серёжки, разглядывали обереги и множество изысканных штуковинок, созданных ювелиром. Уходили с покупками и без, и только для меня дверь была закрыта. Ненавижу гоблинов!
От нечего делать я изучала лавку вдоль и поперёк. Окна были большими, полукруглыми. И снег, который неожиданно медленно полетел над нашим городом, превратил лавку в волшебный стеклянный шар, со снежинками, которые становились метелью каждый раз, когда шар трясли. Только внутри были не домики, замки и даже не город, а таинственные сокровища гномьей лавки «В пещере горного короля». Магические кристаллы освещали сверкающие витрины. В печке, которую сложили в правом от двери уголке, весело пощёлкивал огонь. На потолке была роспись, правда, герои почти стёрлись и казались все, как один приземистыми бородатыми гномами, двигающимися от света и тепла. Отличная инкрустация из чёрного, белого и розового дерева создавала стойкую иллюзию, что пол покрыт дорогим ковром, немного поистёршимся от времени. Посредине древо жизни с цветами и плодами, внизу звери, отдалённо напоминающие львов и буйволов, драконов и грифонов, наверху птицы, то ли лебеди, то ли орлы.
Огромные окна быстро стали сиреневыми, потом вечер укутался тёмно-синим плащом, мне было пора уходить.
Это хорошо, что у меня сегодня после обеда начался выходной, а то бы я везде опоздала. В банк и завтра схожу.
— Мы закрываемся, — недовольно посмотрела на меня крылатая барышня.
— Так я пойду? — вскочила я на ноги.
Но дверь заклинило намертво. Я бросила в неё небольшим огненным шариком. Замок раскалился и протёк на порог вишнёвыми каплями металла, но створки не подались.
— Парень, ты глухой или глупый? — обозлился гном. — Давай монеты и убирайся. Если ещё чем-нибудь кинешь в дверь моей лавки, я вызову городских стражей.
Я высыпала золото из кошелька в заскорузлую огромную ладонь гнома. Монеты летели, сверкая, бесшумно исчезая в загребущих гномьих лапах. Последняя монета, не поместившись, скатилась на пол. Звякая и подпрыгивая, она оказалась близко от моих сапог. Я бросилась поднимать золотой, гном тоже, лбами мы столкнулись так, что шишка появилась на моём лбу одновременно с искрами и слезами, вылетевшими из глаз. И как он только не рассыпал остальные монеты?! Гном меланхолично приложил отбитый у меня золотой к синяку, а потом положил монету к компании сверкающих подружек. На каждом кругляке улыбалась во весь рот принцесса Александра, но я не успела рассмотреть, в короне наша принцесса или в беретике из формы магического университета, потому что, когда последний золотой лёг поверх немаленькой кучи, дверь издевательски распахнулась передо мной. Но идти мне было теперь некуда, пока не найду профуканные, потерянные, то есть потраченные деньги тётушки. Её кровные двадцать тысяч.
