Потом такой же обряд провели с бабушкой и Торгниром, и Йонне гордо возвести:
— Ольсенов становится больше!
Вика на него шикнула и дёрнула за рукав, однако он не смутился и звонко поцеловал её в щеку. Сестра растерялась, а Йонне ухватил её за руку и потянул к выходу.
По выходу из часовни нас ожидал сюрприз — черный афлай, напоминающий крылатого хищника, который ни за что не упустит свою добычу.
Арне нахмурился, переглянулся с Йонне. Тот тоже был не в восторге. Торгнир же наоборот выглядел как кот, дорвавшийся до сливок в чулане. Правда, становиться на пути у этого не стоило — когти как у тигра.
— Это кто? — шепнула я, сильнее сжимая руку теперь уже своего мужа.
— Мои родители, — мрачно ответил он.
Все Пожидаевы затаили дыхание. Ольсены, впрочем, тоже. Гуннар Брёнхе недобро щурился, близнецы Рёйсе смотрели откровенно презрительно. Лицо Дагура ничего не выражало, однако я чувствовала, что он на нашей стороне. Да и ребята с работы Арне не пылали радостью при виде его родителей. Даже мрачный Видар, который хоть и опоздал, но всё же явился, посмотрел на чету Ольсенов так, будто вдруг нашёл восхитительную закуску.
Они… красивые. Одеты словно с иголочки, но тот жизненный огонь, который горел в Торгнире, Арне и Йонне, здесь словно закрыт от чужих глаз. Не было ни надежности Арне, ни бесшабашности Йонне, ни обаятельной эксцентричности Торгнира.
Отец сделал шаг навстречу нам первым. Некоторое время они с Арне молча смотрели друг на друга. Потом Хальд всё же произнес:
— Мы были неправы и совершили глупость, Арне. Прости нас.
Хильма стояла за его плечом. Я заметила, как она бросила быстрый взгляд на Гуннара, словно хотела что-то понять, но тот не изменился в лице.
— Надеюсь, ты сможешь когда-нибудь нас простить, — мягко сказала она, глядя на Арне.
Он побледнел, не шевельнулся даже. Но зато так стиснул мою руку, что я едва не охнула. Однако я понимала: так легко взять и простить… А ведь пришли, значит, уж не совсем каменные сердца.
Хальд перевёл на меня взгляд:
— Поздравляю вас. И желаю счастья. Мы всё понимаем и готовы ждать. Знайте только, что отныне вам всегда рады в доме у склона Эр-Салег.
Вдруг показалось, что стало холоднее. И холод идёт от Арне. Переведя на мужа недоуменный взгляд, потеряла дар речи. Его глаза сияли ледяным серебром. От одного только взгляда можно превратиться в ледышку. Он едва сдерживался, чтобы не сделать… Сделать что?
Йонне словно всё понял, подошёл к нам и положил руки мне и Арне на плечи.
