Лучшие сказки Софьи Прокофьевой | страница 20
Петька шагнул к ней, но в это время позади него послышался какой-то ужасный рёв. Конечно, так мог реветь только огромный страшный зверь!
Петька, еле дыша от страха, оглянулся и увидел крошечного малыша.
Малыш стоял около Дверей булочной и отчаянно ревел.
Никогда в жизни Петька не видал таких некрасивых малышей. Глаз у него почти не было, а рот был огромный, как дыра в водосточной трубе. Наверное, мама, когда кормила его супом, совала ему в рот большую разливательную ложку.
Слёзы двумя ручьями текли по щекам малыша, огибая огромный рот.
— Бою-у-сь!.. — орал малыш. — Мама-а!
Тома присела около малыша на корточки.
— Ну не плачь! Ну не плачь! Ну чего ты боишься! — сказала Тома и погладила малыша по жёлтой чёлке.
— Боюсь!.. — еще громче заорал малыш.
— Ну чего ты боишься, глупенький? Ты же не в лесу! Вон дяди и тёти идут и смеются. Говорят: «Ай, как стыдно!»
— Боюсь!.. — кричал малыш, ещё шире открывая рот и поливая Томины руки слезами.
— Что же делать? — Тома в отчаянии снизу вверх посмотрела на Петьку. — Не могу же я с ним остаться!.. Ой, а вон наш троллейбус…
Дверь булочной хлопнула.
Из булочной быстро вышла тётя с очень жёлтой чёлкой и очень голубыми глазами. В руках онa держала два батона и булку.
— Мама! — сказал малыш и закрыл рот.
И тут Петька увидел, что это очень хорошенький малыш. Глаза у него были большие и очень голубые, а рот такой маленький, что туда с трудом влезла бы чайная ложка.
— Наш троллейбус! Ну садись же! — закричала Тома.
Она ухватила Петьку за руку своей маленькой рукой, ещё мокрой от слёз малыша.
Петька, довольно громко стуча зубами, полез в троллейбус.
Петька никогда один не ездил в троллейбусах. Когда он был маленьким, он всегда ездил с мамой. А когда он вырос, всё равно ездил с мамой, потому что боялся ездить один.
Он, дрожа всем телом, прислонился боком к какой-то строгой тёте.
У тёти были строгие очки, строгие глаза под очками и строгий нос, похожий на птичий клюв.
Строгая тётя оттолкнула его от себя.
— Что с ребёнком? — сказала она строгим голосом. — Он весь трясётся… и потом в нём что-то стучит!..
Петька быстро зажал рот рукою. Это стучали его зубы. Его бедные зубы, которые болели после каждой ириски или пирожного. Но Петька всё равно ни за что не соглашался пойти к зубному врачу. Он так боялся бормашины, как будто она была хищным зверем и вместе с тиграми бегала по джунглям.
Строгая тётя наклонилась к Петьке и крепко ухватила его за плечо рукой в чёрной перчатке.
