Не могу представить, кто бы сделал такое!
Самый быстрый путь в город — пройти вдоль шоссе около мили, но это также скорейший путь быть ограбленным или изнасилованным, поэтому, плохо одета или нет, — придерживаюсь леса.
Как только мои ноги ступают на покрытую сосновыми иголками тропинку позади моего дома, я могу наконец расслабиться. Вдыхаю влажный весенний воздух. Слушаю, как птицы щебечут на деревьях и пытаюсь улыбнуться, но это чувствуется как-то неправильно. И я притворяюсь, всего на мгновение, что все снова хорошо, как раньше.
Но когда выхожу из леса и чувствую на своем лице жар от горящего рядом автомобиля, я вспоминаю: жизнь — отстой, и мы все умрем.
Накидываю капюшон на голову и на цыпочках выхожу из-за угла библиотеки, высматривая хулиганов, насильников и бешеных собак. На самом деле у собак нет бешенства, но за последние недели погибло так много людей, что их питомцы начинают собираться вместе и охотиться стаей.
Так. Много. Людей.
Образы тех, кого я потеряла мелькают у меня перед глазами, тусклые и зернистые, пробивающиеся несмотря на гидрокодон. Но болеутоляющее делает свое дело, и через несколько мгновений я снова становлюсь бесчувственной и мои мысли в тумане.
Когда «берег» становится чистым, я засовываю руки в передний карман толстовки, чтобы все мое барахло не вывалилось наружу, и бегу через улицу. Легковые автомобили и грузовики залезли на обочины, перевернуты в канавах и оставлены с широко открытыми дверями посреди полосы движения. Стараюсь не думать о том, сколько еще людей может быть в этих машинах, когда протягиваю руку и открываю дверь в «Бургер Пэлас».
Когда вхожу, я почти ожидаю увидеть пылающие знамена и демонов верхом на лошадях и кромсающих людей. Вместо этого вижу весь оставшийся жалкий город Франклин, забившийся в ресторан, и все в нем орут друг на друга.
Боже, как это громко! Люди, которые прожили здесь всю свою жизнь, тычут пальцами друг другу в лицо, споря о том, кто следующий в очереди. Младенцы орут. Матери плачут. Малыши кричат и бегают вокруг, как дикие животные. И от каждого несет спиртным.
Я вздыхаю и начинаю пробираться в конец очереди, когда замечаю, что моя учительница из третьего класса, Миссис Фрайзер, стоит у кассы. Ее черед делать заказ, но она слишком занята тем, что проклинает пастора Блэнкеншипа, который стоит за ней. Я уверена, что миссис Фрайзер не будет возражать, если я…
Проскальзываю перед ней к кассе, надеясь, что она продолжит кричать достаточно долго, чтобы я успела сделать заказ.
