Объезжаю здание и снова еду по тропинке, направляясь обратно тем же путем, каким приехал. И хотя я не был во Франклин-Спрингс с тех пор, как мне исполнилось девять, все еще знаю эти леса, как свои пять пальцев.
По-моему, я провел в них больше времени, избегая своей ублюдочной матери и парада пьяных дружков, чем под ее крышей. Или чьей-то еще крышей, если уж на то пошло. После того, как меня поместили в фостер кэа>2, я менял один дерьмовый дом на другой еще более дерьмовый дом, пока наконец, не перерос эту поганую систему. А теперь прыгаю от соседа по комнате к соседу>3.
Тропа идет параллельно главной трассе, останавливаясь и возобновляя движение почти у каждого строения на своем пути. Несколько развилок от нее здесь и там ведут через лес к ближайшим кварталам.
Я начинаю думать, что ждал слишком долго. Рейн уже может быть где-угодно. Она, наверно, сидит в идеальном маленьком домике, ест идеальную маленькую еду, рассказывая своей идеальной маленькой семье о мудаке, который похитил ее из «Бургер Пэлас».
Я сжимаю сцепление и переключаюсь на вторую скорость, затем на третью. Не знаю — потому ли, что все еще надеюсь найти ее или потому что чертовски зол на себя, что отпустил куколку, но мчусь по тропе так быстро, что даже не понимаю, где нахожусь до тех пор, пока лес не заканчивается, и я несусь через огромную парковку, направляясь к очень знакомо выглядящему хлебному грузовику.
Черт!
Я жму на тормоза и останавливаюсь рядом с грузовиком. Прислушиваюсь — нет ли выстрелов, криков, собачьего лая, чего-угодно, но мотоцикл чертовски громкий, поэтому выключаю двигатель и жду. Мой пистолет превратился в долбаное пресс-папье, с тех пор, как я использовал последнюю пулю, спасая задницу Рейн в том паршивом ресторане этим утром, но все-равно достаю его и двигаю байк вперед, пока не вижу главный вход через окно фургона.
«Хаккаби Фудз» выглядит также, как мы его оставили — раздутый труп вниз лицом на тротуаре, опрокинутое кресло, вероятно, несколько растерзанных бандитов по другую сторону стеклянных раздвижных дверей. Но, самое главное, — никаких неминуемых угроз. Вздыхаю с облегчением и убираю свой пистолет, удивляясь, как, черт возьми, мог быть настолько глуп, что снова оказался здесь. Я вел себя безрассудно. А я не бываю безрассуден.
Но знаю, кто бывает.
Прежде чем успеваю нажать на газ и убраться отсюда нахуй, что-то подсказывает мне еще раз взглянуть на вход. Я так и делаю, и тут замечаю, что мертвый парень уже не лежит на животе. Он перевернут на бок. А рядом с ним сидит черноволосая сучка.
