Это было естественно.
Сидоти был ошеломлен, его едва не стошнило, когда он узнал, что Лууб подчинил себе Моддо, а Моддо главенствует над самим Гароммой. Но, спустя некоторое время, молодой человек вполне освоился. В конце концов, с самого раннего детства единственной воспринимаемой им и его сверстниками реальностью являлась реальность власти. Власти в каждом школьном классе, каждом клубе, на каждом собрании людей. Власть была единственным, за что стоило бороться. И это занятие приходилось избирать не потому, что он ощущал себя наиболее подходящим для этого, а из-за того, что оно давало перспективу власти над тем, кто интересует его, интересует, исходя из собственных наклонностей.
Но такая власть, которую он получил, ему никогда и не снилась. Тем не менее это стало реальностью, и с этой реальностью следовало считаться.
Но что с такой властью делать!
Ответить на этот вопрос оказалось очень трудно. Со временем ответ, разумеется, придет. А пока что имеется замечательная возможность удостовериться в том, насколько добросовестно каждый на своем месте выполняет работу и наложить наказание на тех, кто плохо себя ведет. Сидоти намеревался оставаться на этой своей работе, пока не подойдет удобное время для повышения в должности. Пока еще нет нужды гоняться за громкими титулами. Пускай себе Гаромма правит, он же будет направлять его действия из третьих или четвертых рук, оставаясь в тени.
Оставался один вопрос: чего он все-таки хотел бы достичь, управляя Гароммой?
Раздался звонок. Из громкоговорителя, установленного под самым потолком, понеслось:
- Внимание! Внимание всем сотрудникам Центра! Слуга для Всех покидает здание Центра через несколько минут! Все в главный вестибюль, чтобы молить его о продолжении служения человечеству. Все...
Сидоти примкнул к толпе специалистов, в спешке покидавших помещение лаборатории. В коридоре к ним присоединялись другие, выскакивая из всех дверей по обе стороны. Людской поток вынес Сидоти в Главный вестибюль, где охрана Службы Воспитания уже теснила к стенам тех, кто попал сюда раньше.
Он улыбнулся. Если бы только охранники догадывались, кого они толкают! Своего повелителя, который мог бы обречь на казнь любого из них! Единственного на Земле человека, который мог бы сделать все, что ему только заблагорассудится!
Все, что угодно...
В дальнем конце вестибюля зазвучали приветственные выкрики. Все стали нервно переминаться с ноги на ногу, вставать на цыпочки, чтобы получше разглядеть происходящее. Даже у охранников участилось дыхание.
