Махнув рукой, Ильба удалился в дом, но вдруг снова показался оттуда с увесистым свертком.
- Возьми еще это! - крикнул он вдогонку Маура, уже уходившему по протоптанной в снегу тропинке.
Тот вернулся и принял у него ношу с недоверчивой улыбкой.
- Спасибо, дорогой Ильба, - склонил он голову, и вновь направился сквозь метель к далеким огонькам лучин в покосившихся хижинах на окраине деревни.
- Эх, добряк молодой хозяин, - с чувством вздохнул мой отец, наблюдавший вместе со мной эту сцену.
Он наконец наглухо закрыл деревянные створки оконца, затянутые пожелтевшим бычьим пузырем, и добавил:
- Если бы он навел здесь свои порядки, глядишь, и зажили бы припеваючи. Все, а не только богатеи. Ох, не судьба, видать, не судьба...
Я лишь печально кивнул, соглашаясь.
* * *
На смену тяжелой зиме пришла наконец долгожданная теплая и ласковая весна, с ее ясными солнечными днями и новорожденными цветами, весело проклюнувшимися из-под сугробов. Работы было хоть отбавляй – нужно было расчищать тропинки неподалеку от имения от поваленных вьюгой сухих деревьев, выводить на пастбища лошадей, измученных пребыванием в темной конюшне и изголодавшихся по свежей сочной травке, заделывать прохудившуюся от дождя и града крышу, закупать зерно для будущих посевов...
В свободное время мы с Маура все же успевали и развлекаться, а ближе к лету опять приехал Калимак, и на этот раз не один – за ним следовал мальчишка лет семи, крепко сбитый, румяный и круглощекий, с грушевидным лицом и прямыми русыми волосами.
- Это Ра́заль, - представил его Калимак. – Я за ним временно присматриваю.
- Я Ра́занул! – тут же возмутился тот, объявляя свое полное имя. – И ты за мной не присматриваешь, это я с тобой гуляю!
- Я тебя щас обратно в Зарак на телеге отправлю, будешь опять в платьице бегать, - пригрозил ему старший товарищ.
Тот насупился и зарделся, отворачиваясь.
- Каком еще платьице? – со смехом поинтересовался мой хозяин.
- Да его сестры постоянно в девчачьи шмотки наряжают, а в волосы ленточки и цветочки накручивают, - поведал Калимак. – Я его от этого унижения спас.
Мы все рассмеялись, разумеется, кроме самого Разаля.
- Зато они мне вкусные медовые коржи дают, когда соглашаюсь с ними поиграть! – обиженно сложил он руки на груди. – Мне это самому выгодно.
- Ну, значит, тебя за коржи можно заставить позориться, - заключил Калимак.
- Нельзя! – передумал тот, поняв, что сказал.
- Вы для того приехали, чтобы здесь перессориться? – остановил их Маура. – Может, чем-нибудь другим займемся?
