Сыр, колбаски, жареное мясо, овощи, компот — всё шло на ура. Наевшись, Алекс заснул на выставленной домовым кровати. Я посмотрела на мирно сопевшего паренька, затем перевела внимательный взгляд на домового:
— Еще одна подобная выходка, и полетишь в Средние века, погреба мыть, — после этого встала из-за стола и направилась в лазарет: нужно было самой разобраться с непонятной болезнью подруги.
Лазарет располагался на предпоследнем этаже здания. Места там было достаточно и для больных, и для оборудования, и для руководства — свёрнутое пространство позволяло развернуть в одном кабинете целый полевой госпиталь.
Понимая, что к Саре меня просто так не пустят, я пошла сразу к руководству.
— Лизка, — брюнет среднего роста и средней комплекции обречённо закрыл глаза рукой при виде меня, — давай притворимся, что тебя здесь нет.
— Саныч, — фыркнула я, закрывая дверь заведующего больнички с другой стороны, — ты ж знаешь, что я есть. И я так просто не отстану.
— Лизка, она находятся на лечении.
— И? — я приподняла бровь. — Саныч, подробности, пожалуйста.
— Да какие там подробности, — поморщился мужчина. — Амнезия у неё. И только.
— Полная или частичная? — уточнила я, усаживаясь поудобней в кресле напротив рабочего стола заведующего и всем своим видом показывая, что просто так отсюда не уйду.
— Говорили мне умные люди: нужно домового заводить, он территорию охраняет, — вздохнул мой собеседник.
— Я бы тогда в коридоре поселилась, — пожала я плечом. — Так полная или частичная?
— Себя она помнит, своё детство — тоже. В остальном — пустота. И я опасаюсь допускать к ней кого-либо, так как психика у неё нестабильная, да и по ночам Саре снятся кошмары. В общем, пожалей подругу.
— Родственников известили? — принимая доводы врача, уточнила я.
— Да, как о случившемся, так и о невозможности увидеть больную. Лизка, иди. Будут изменения — тебе первой сообщу.
В кабинет возвращаться не хотелось — слушать сопение Алекса желания не было. Документы все я сдала ещё перед мини-отпуском. Поколебавшись немного, я спустилась по витой железной лестнице в общий зал, как называли мы, сотрудники академии, комнату для отдыха. Удобные мягкие диваны и кресла, журнальные столики с безалкогольными напитками и снеком, общественные планшетники, тепловизор во всю стену — начальство давало нам возможность отдохнуть и расслабиться, не выходя из стен здания. И в принципе, я всегда только радовалась возможности посетить эту комнату, если бы не одно но. 'Но' было кареглазым широколицым брюнетом и носило имя 'Жерар'. Мой нынешний постоялец всё свободное время проводил именно в общем зале. Встречаться с ним не хотелось: Жерар еще дома успел мне надоесть своим скорбным, практически похоронным видом. Но больше податься было некуда. Вздохнув, я зашла в пустую комнату, огляделась, выискивая хоть одну живую душу, никого не обнаружила и плюхнулась в ближайшее кресло с высокой спинкой и длинными подлокотниками.
