Толпа зашумела, выстраиваясь в цепочку желающих.
— Э? А что в очереди забыл ростовщик?! — обиженно возопил кто-то из конца очереди.
На что дородного вида дядька громко пробурчал:
— Кто ж от дармового-то откажется? Дураков нет!
Взмахнув рукой, Ионас тем временем творил стулья, как пирожки лепил. Щепки летели во все стороны.
— Знатная мебель, благодарствую! — Сказал, кряхтя, первый очередной, откланиваясь и утаскивая на своем горбу одновременно три лавки. Затем в конце улицы послышался скрежет петель открываемой двери таверны и довольный крик того самого мужика: — Посторонись!
— Барин, это, мне бы стульев, — смущенно протянул средних лет мужчина, сминая в руках снятый с головы колпак повара.
— А мине, пожалуйста, стол, — вклинилась та же самая бабка в толпу, пролезая вперед всех.
— Как ты его переть-то будешь, старая? — выкрикнул кто-то недовольным голосом из очереди.
— Ну дык милок-то и поможет, — сказала она, подмигнув Ионасу.
— А ему что с того? — неминуемо уточнил ростовщик.
— Дык она ж сплетница известная, вот сплетнями и расплатится, — ввернула женщина со скалкой, заливаясь хохотом вместе с рядом стоящими девушками, все как одна на нее похожими.
— А ты, тезка моя Микта, зависть свою подбери, не то наступлю, — сказала старушка, щурясь в ее сторону. — Того и гляди муж тебя как заревнует, не знамо от чаво.
Смешинка женщины застряла в горле, заставив ту закашляться от услышанного. Покраснев как помидор, она тем не менее закрыла рот и, злобно фыркнув, отвернулась к соседу по очереди.
Мгновенно заинтересовавшаяся Рияна навострила уши, радуясь, по всей видимости, обнаружению нового информатора.
Бабка тем временем, понизив голос до доверительного шепота, начала скрипеть своим ломким голосом:
— Я чаво сказать хотела. Видела вас недавно рядышком с распутником известным. — Она приложила ладошку ко рту, сообщая девушке провокационную информацию. Толпа резко смолкла, вслушиваясь в интереснейшие новости самой Микты Хартвеншит, беженки из Угедага.
— Кем-кем? — недоуменно бросила Рия, оборачиваясь к Кохту, осматривая его подозрительным взглядом. Вспомнив про исключительно джентльменские манеры алхимиста, девушка прогнала дурные мысли прочь, подумав: «Может, она это про Ромара? Определенно так!»
— Да этим, как его?.. — Старушка скривила и без того морщинистое лицо и пощелкала пальцами, демонстрируя девушке свои довольно длинные ногти. — Пузатым, черт его раздери.
В разговор неожиданно вмешался парфюмер, устанавливая рядом с Миктой резной столик под стать ее росту и подсказывая недоверчиво:
