Дамир усмехнулся и ответил. — Ты опять хочешь остановить съёмочный процесс? Боюсь, что наш режиссёр больше этого не выдержит. Хорошо. Я побреюсь, а вот статистов ты лучше не трогай. Они не артисты и на это не согласятся. Я тогда пойду и займусь собой, а ты жди меня, успокойся и наслаждайся обстановкой.
Дамир ушёл в одну сторону, а с другой стороны к нему медленно подходила … Элис. Она была в образе русской красавицы того века и выглядела превосходно.
— Здравствуй, Иван. — Сказала она и хотела поздороваться с ним по-турецки.
Но Иван тут же взял её руку в свои руки, поцеловал её пальчики и сказал, сначала по-русски, а затем перевёл эту фразу на турецкий язык. — Сударыня, я очень рад вас видеть. Надеюсь, что вы в добром здравии, потому что об этом говорит ваша красота.
Девушка улыбнулась и удивилась.
— Как красиво вы говорите. — Сказала она. — Особенно красива, эта фраза на русском языке. Скажите ещё что-нибудь по-русски.
— Пожалуйста. Я благодарен вам, сударыня, что вы соблаговолили разговаривать со мной, тем самым оказывая мне честь насладиться вашим умом и вашей красотой.
Когда Иван перевёл эту фразу на турецкий язык, удивление Элис усилилось.
— Удивительный у вас, у русских, язык. Столько благородства и восхищения? Зачем? — Сказала она с иронией в голосе, смотря на Ивана.
Иван хотел ответить, но его остановил слабый цветочный запах. Он вздохнул поглубже. Запах усилился и вскоре стал, почти что тошнотворным. Его голова слегка закружилась и, только теперь он посмотрел Элис в глаза. Её зрачки стали красными?!
Они долго смотрели в глаза друг другу. Затем Иван усмехнулся, улыбнулся и ответил. — Ну, наверное, что бы душа радовалась. Когда любишь Бога в первую очередь, а во вторую — всё, что он создал, то невольно воздашь хвалу Его творению. — Он посмотрел Элис в глаза, подмигнул и договорил. — Я воздаю хвалу Господу и ценю красоту его мироздания. И я не позволю, что бы она завяла. Когда любишь мир таким, каким он создан, то понимаешь, что Бог — есть любовь!
Элис вдруг резко отшатнулась от Ивана. В её сверкающих глазах появился страх.
— Куда ушёл Дамир? — Спросила она довольно резким голосом, когда восстановила своё спокойствие.
— Пошёл привести себя в порядок, ханым эфенди. Не волнуйся, когда он вернётся, то ты его не узнаешь. Наберись терпения. Терпение — это благодетель, хотя тебе это не знакомо. Не правда ли? — Он подмигнул Элис.
Она ещё минуту «сверлила» Ивана взглядом и вдруг произнесла, не своим голосом. — Я тебе его не отдам. Он мой.
