— Значит, всё решено. Две недели на ранчо, — говорит Эйден.
— Две недели? — спрашивает Грейс. — О, нет. Я не ожидаю, что ты будешь там всё это время. Я подумала, что ты можешь прийти и произнести мотивационную речь, или раздать автографы. Большинство знаменитостей пожертвуют пару часов на благотворительные цели, как это.
— Ты собираешься быть там в течение полных двух недель? — интересуется Эйден.
— Я всегда принимаю участие в первом потоке летнего лагеря, — отвечает Грейс.
— Тогда я буду там. Я очень мотивирован, чтобы обеспечить индивидуальный подход, — говорит Эйден, ухмыляясь.
Его ухмылка заставляет меня желать врезать ему. Он думает, что я позволю ему провести две недели на моём ранчо наедине с Грейс? Он сошёл с ума, чёрт возьми. Я сжимаю челюсти, пока говорю.
— Две недели? Не проблема. Я тоже в деле.
— Эм. Хорошо. Ну, я не ожидала… — девушка смотрит на пол, прежде чем сделать ещё один вдох и снова войти с нами в зрительный контакт. — Тот факт, что вы оба готовы пожертвовать своим личным времени на две недели… щедро. Весьма щедро.
— Это для детей, — благочестиво говорит Эйден.
Льстивый ублюдок. Я могу выбить всё это дерьмо из него прямо сейчас.
— Благотворительность важна для нас, — произношу я, прежде чем могу остановиться, звуча также очевидно, как и Эйден.
— Понимаю, — молит она, и на её щеках появляется румянец. — Ну. Не хочу сомневаться в вашей щедрости, но… — голос затихает, и Грейс глубоко вдыхает. — Я не хочу, чтобы вы приходили в лагерь, если у вас есть скрытые мотивы.
— Скрытые мотивы? — невинно интересуется Эйден.
Лицо Грейс снова покраснело.
— Поскольку, я имею в виду… — она тяжело выдыхает. — Вы оба сказали — или сделали — некоторые вещи, которые не совсем… профессиональные, а этот лагерь будет чисто профессиональной обстановкой.
Мысль о том, что Эйден мог сказать Грейс что-то не профессиональное, заставляет меня захотеть взорваться.
— Поэтому нам нужно вести себя соответственно, — говорю я это больше для Эйдена, чем для кого-либо другого.
Выражение облегчения омывает лицо Грейс.
— Да. Именно. И я думаю, что все мы здесь профессионалы.
— Думаю, что некоторые из нас профессионалы, — соглашаюсь я.
Часть меня задаётся вопросом, какого чёрта я здесь делаю. Неделю назад я пожертвовал своё ранчо на лето, чтобы кучка детей и вожатых могли бегать, кататься на лошадях и жарить зефирки. Это было настолько личное, насколько могло быть. Чёрт, отказ от летнего отдыха являлся достаточно щедрым. Теперь я стою здесь, соглашаясь на две недели профессионального поведения с самой горячей женщиной, которую я когда-либо видел, и моим лучшим другом, решившим отстранить меня.
