— Ной Эшби, — холодно поизносит она. — Я удивлена увидеть тебя здесь. Уверена, что у тебя есть дела поважнее, чем делать мне одолжение, заглядывая в фонд.
Ладно, значит, она точно не забыла о том, что я сказал. Я прочищаю горло, внезапно становясь застенчивым перед её секретарем и агентом спецслужбы, прекрасно осознавая, что был говнюком, сказав, что делаю одолжение, жертвуя ранчо. Мне попалась избалованная знаменитость, одна из тех мудаков, которые требуют гримёрку только с синими M&Ms в чаше для конфет.
— Подожди. Я знаю, что у меня не назначено, и у тебя, возможно, есть другие дела. — Возможно? Конечно, у нее есть другие дела. Она управляет фондом. — Дерьмо. Я не имел в виду «возможно». У тебя определённо есть другие дела. Но я хотел прийти сюда и извиниться.
Грейс удивлённо приподнимает бровь. Ладно, она не ожидала каких-либо извинений.
Я прочищаю горло. Чёрт, это так неловко. Я не помню, когда в последний раз извинялся за что-то.
— Я знаю, тебе, наверное, интересно, за что именно я извиняюсь. За тот комментарий, что сделал тебе одолжение. Или инцидент с надувной куклой. Или…
Лицо Грейс бледнеет.
— Знаешь, за пределами моего кабинета не лучшее место для…
Её помощник прочищает горло.
— Мисс Салливан, если хотите, я могу записать мистера Эшби на другое время.
— Я не хотел приходить сюда и говорить о надувных куклах.
Кажется, я слышу смех агента спецслужбы, но лицо Грейс становится розовым. Я не могу сказать, злится ли она. Её ноздри расширяются?
— Замолчи, — произносит девушка напряжённым голосом.
— Дерьмо. Ничего из этого не вышло правильно. Обычно я не такой идиот, но видимо становлюсь им, когда рядом с тобой. — Я тяжело выдыхаю. — Знаете, что? Да. Запишите меня на другое время.
— Превосходно, мистер Эшби. Если я могу просто…
Выражение лица Грейс смягчается, когда она смотрит на меня, и девушка поднимает руку, останавливая секретаря.
— Дженис, не могла бы ты придержать мою следующую встречу?
— Мисс Салливан, вы же знаете, как…
Грейс бросает на неё взгляд.
— Всего на несколько минут.
— Непременно, мэм.
Я следую за Грейс в кабинет, и начинаю говорить, как только дверь закрывается за мной, не обращая внимания ни на что другое.
— Послушай, я достаточно храбр, чтобы извиниться, когда скажу что-то недозволенное. — Не знаю почему, но мной движет потребность в том, чтобы эта девушка не считала меня полным идиотом — или эгоистично-знаменитым болваном — хотя я, похоже, веду себя так, находясь рядом с ней. — И я не знаю, почему сказал, что делаю тебе одолжение, жертвую ранчо, потому что это неправда…
