— Так что преследование меня — это твоё лучшее времяпрепровождение?
Теперь я бегу немного быстрее, задаваясь вопросом, сможет ли его газонокосилка поспевать за мной. Как быстро вообще газонокосилка ездит?
— Ну, это, конечно, лучше, чем преследовать миссис Джонсон.
— Кто такая миссис Джонсон?
— Женщина, которая живёт через дорогу. Ты не знаешь своих соседей?
— Я знаю своих соседей, — протестую я, немного защищаясь. — Имею в виду, я не говорила, что не «знаю их», наоборот. Являясь хорошим человеком, я здороваюсь с ними, и для этого мне не нужно знать их имена.
— Как давно ты здесь живешь?
— Пару лет. — Хорошо, теперь я полностью защищаюсь. — Очевидно, ты дружелюбнее меня. С твоей обнажёнкой и ездой на газонокосилке и… чем бы ты там не занимался.
— Ты не знаешь, чем я занимаюсь? — он задаёт вопрос, как будто доволен собой.
— Чем-то, что даёт тебе достаточно времени, чтобы играть на бонго голым и кататься по окрестностям, очевидно, — парень стонет в ответ. Я продолжаю бежать, мои шаги отбивают устойчивый ритм по тротуару. — Ты ждёшь, что я спрошу, чем ты занимаешься?
— Большинство женщин хотят знать такие вещи.
Я сдерживаю смех.
— Ты слишком много о себе думаешь. И я не большинство женщин.
— Это очевидно.
Я бегу в тишине еще несколько минут, прежде чем тяжело выдыхаю.
— Прекрасно. Чем ты занимаешься?
— Я не могу тебе рассказать.
— Ты не можешь мне рассказать?
— Это совершенно секретно.
Он делает ещё глоток пива и улыбается.
— Подожди, не говори мне. Ты тайный агент, живущий под прикрытием, как несносный парень из братства.
— Парень из братства? Ты думаешь, что я из братства?
Я пожимаю плечами.
— Ты единственный с бонго-барабанами и банкой пива и…
— И что за тайный агент из братства живёт в таком доме?
— Один по имени Дик Бальзак?
Он смеется.
— На самом деле, Эйден.
— Эйден, — повторяю. — Да. Дик тебе больше подходит.
— Смешно. А мне просто продолжать называть тебя сладкой или у тебя есть имя?
— Ты можешь перестать называть меня сладкой, — молвлю я. — Грейс.
Я намерено не произношу свою фамилию, хотя не совсем уверена, что Эйден признает во мне дочь Президента, даже если и скажу ему.
— Грейс с телохранителями.
— Верно.
— Значит, ты важная шишка, — произносит Эйден, пока я продолжаю бежать.
Я смеюсь.
— Это определённо спорный вопрос.
— Или кто-то, кому нужны телохранители. Значит, ты та, кого люди хотят убить.
— Это твоя версия, что я шпион или что? Ты попытаешься угадать мою личность?
— У тебя должно быть занятие получше в ближайшее… сколько миль ты собираешься пробежать?
