Ной стонет.
— Ты вышел на улицу абсолютно голым, чтобы получить посылку с надувными куклами от соседки, когда я только что переехал в этот район на прошлой неделе?
Он выделяет слова «этот район», потому что это тихое, аристократическое место — а не то, где вы увидите голых футболистов, бегающих вокруг. Другими словами, район чертовски скучный.
Я пожимаю плечами.
— Мне насрать на соседей. Какая-то старушка, вероятно, через дорогу смотрела на мою задницу через бинокль и благодарила свою счастливую звезду, что я переехал сюда.
Ной фыркает.
— Я уверен, что соседи это оценят.
— Цыпочка по соседству сделала это.
Он стонет.
— Да ладно, мужик. Не гадь там, где ешь. Я говорил тебе, что ты можешь остаться здесь на лето, только если не будет шалостей.
— Клянусь Богом, Ной. Когда ты стал восьмидесятипятилетней старушкой? Шалости?
— Поскольку я заключаю контракт, — напоминает Ной мне. — И да, шалости. Такого рода, из-за которых у меня проблемы, а затем я заканчиваю с дерьмовой командой и дерьмовым контрактом, потому что я обуза. Такого рода, из-за которых ты попадаешь в неприятности и теряешь контракт с командой.
— Ни одно наше дерьмо не доставило нам никаких реальных проблем, — протестую я, закатывая глаза. — Нас арестовали только раз, и это случилось, когда мы вернулись в Вест-Бенд.
— Это было в прошлом году, — утверждает Ной.
— Мы находились в тюрьме всего несколько часов. Гонка на паре тракторов по главной улице — это не совсем преступление века.
— Ты протаранил ограждение на ферме «Старик Джонсон», и коровы выбрались наружу.
— Пара коров.
— Все его стадо. Одна, из которых вошла в церковь на следующее утро во время проповеди священника.
— Одна корова из всего стада. И это было потрясающе. Барбара Джо Эндрюс была в середине своего соло.
— Угу. А как насчет цыпочки, которая засветилась во всех таблоидах, потому что сказала, что ты ее обрюхатил?
— Но я не обрюхатил её, не так ли? Я даже не спал с ней. И я зачехляю свои причиндалы, спасибо тебе огромное. Последнее, что мне нужно, это кучка маленьких Эйденов, бегающих вокруг.
— Это последнее, что нужно этому миру, — отвечает Ной. — Как насчёт того раза, когда ты бегал голышом по лужайке перед домом тренера Харди?
— Это было на спор, — настаиваю я. — И пошел ты на хрен! Ты был тем, кто снимал это. Откуда нам было знать, что его жена будет дома? Или что он выберет именно этот момент, чтобы выйти наружу? У тебя столько же неприятностей, сколько и у меня, Мистер Я-Трахнул-Жену-Школьного-Тренера-По-Футболу.
