— Вот гады… в-ведите пароль… Друз-зья… товарищ-щи, может, кто знает, что мне тут делать?..
Пассажиры в салоне начали нервничать. Сзади послышался чей-то злобный окрик:
— Я сейчас в полицию позвоню.
— Да хоть в охрану през-зидента…
Несколько минут я с умным видом ещё пытался прочесть текст на экране. Затем, наконец, отключил смартфон и спрятал его в нагрудный карман.
— Письмо отправлен-но. Пора и мне выходить.
Поднявшись, я сделал несколько размашистых шагов вперёд и назад, а затем остановился рядом с девушкой в полосатом шарфу. Наверное, достал я уже её сегодня. Но это было ещё не всё.
— Девуш-шка, давай-йте с вами поз-знакомимся. Пог-гуляем по парку, выпьем по чашечке коф-фе…
Она вдруг вскрикнула. То, что произошло дальше, я помню лишь отрывками. Автобус остановился. Кто-то резко схватил меня за шиворот и с силой вытолкнул в открытые дверца. Затем был короткий полёт с приземлением мордой об асфальт. В глазах вспыхнули искры. Это было больно даже для пьяного. Вот гады!.. Какая-то пожилая женщина на улице даже бросилась мне на помощь. Видимо, сразу подумала, что из автобуса меня вышвырнула вконец обнаглевшая шпана. Но, едва увидев, что я всего лишь бомжеватый пьяница, тотчас развернулась и пошагала прочь. Несколько секунд я приходил в себя. Затем кое-как поднялся и медленно заковылял к ближайшей скамейке. Из разбитого носа текла кровь, а под глазом наверняка красовался огромный фингал. Вечер сегодня выдался явно не самый удачный. К счастью полупустая бутылка водки не разбилась при падении и по-прежнему торчала из правого кармана. В другом кармане лежало два спелых яблока. Открыв пробку, я сделал большой жадный глоток. Занюхал рукавом, закусил яблоком. Укутался в старый штопаный плащ и с грустью посмотрел на звёзды.
На кого же ты стал похож, Семен?.. Отброс общества, пьяница и неудачник. Разве такого будущего желали мне родители? Видела бы сейчас Катька Тополева, во что превратился парнишка-одноклассник, носивший ей портфель в старших классах. Даже не знаю, сколько я тогда просидел на той скамейке. Я просто пил, проклинал судьбу, смотрел в ночное небо и плакал. Плакал от безысходности. Плакал от обиды за дурацкую выходку в автобусе и за все свои бесцельно прожитые годы. Даже не помню, чем вообще закончился тот вечер. Я был пьян настолько, что даже не мог подняться и идти домой. Решил пока полежать и придти в себя. Чуть-чуть оклематься, прежде чем снова двинуться в путь. Затем сознание моё провалилось куда-то в небытиё. От Семёна Скоробогатова осталось только тело. Разум блуждал где-то в потёмках. Очнулся я только на следующий день.
