Глаза…глаза были с золотыми искрами, рассыпанными на дымчатой радужке глаз.
Когда до дракона оставалось метра три белый огонь взвыл и окутал меня, заточив с своеобразный кокон. Открыв глаза, я ожидала увидеть себя перед чашей в храме или напротив дракона. Но я оказалась на камне, который стоит по середине огромного и по виду бесконечного луга. Луг был в цветах и траве. От него пахло такими родными полевыми ромашками и васильком. Опять не по своей воле я отпустила одну босую ногу на траву, как вдруг…
Все заполонило огнем и прекрасный луг пропах гарью и огнем, от растений остался один пепел…
Снова открыв глаза, я уже очутилась в комнате храма. Чаша была как в самом начале-прозрачная с водой, так же, как и кристалл. Я не поняла своего дара, но со стихией вопросов не возникло. Это был огонь. Точно огонь. Мне запомнился дракон из ведения, в частности его глаза. Поляна, которую я уничтожила одним шагом. Разве мой дар уничтожать? С этим еще придется разобраться. Вспомнила себя в отражении огня и по моей спине пробежали мурашки. Я была опасна, но великолепна. В тайне я мечтала, быть такой. Опасной, властной, но жестокой ли? На этот вопрос так же придется искать ответ…
Посидев и поразмыслив еще пару минут, я по старой привычке создала маленький огненный шар и перекидывала его из руки в руку. Как заметила, что, что-то не так. Посмотрев на руки поняла. Шар был не как обычно рыжий или красный, он был белый с переливами серебряного. Я решила выйти из комнаты и сказать, что мой дар-это видеть грехи, а стихия огонь. Надеюсь меня не будут расспрашивать, что же я там видела. Я растворила огненный шар и встала со скамьи.
Не буду скрывать, выходила я с опаской и на нервах. Около комнаты в кресле я увидела Фису, та, увидев меня, подскочила и побежала ко мне заключив в объятья.
— Я так переживала, тебя не было больше часа. Ну? Какой дар? Стихия-огонь, да? — спросила Анфиса, как только отпустила меня. Ее глаза горели любопытством и оптимизмом.
— Да, огонь. А дар… вижу грехи других — Ответила я.
Попытавшись, как можно естественнее показать счастье и радость от такого положения вещей. Фиса поверила. На обратной дороге она все время просила мне рассказать о прохожих и об их поступках. Я и говорила, пытаясь увести ее от просьбы показать свою стихию. Все же мне было неприятно лгать единственному близкому для меня человеку, хоть мы и знали друг друга меньше суток.
