— Не волнуйтесь, ваша светлость. Это мой человек, — Хидэтада, облегченно вздохнув, опустил меч и спросил: — Где убийцы?
Затем Хидэтада взял коня за повод и погладил по морде:
— Отойдите от меня! Защищайте Хирои! — услышал он откуда-то издалека пронзительный крик господина. Проклятье!.. Знать, хотя бы, сколько их, этих невидимых врагов. Смогут ли они продержаться до подхода следующей процессии? И поможет ли это?
— Нападение! Перестроиться!
Мальчик опустил палку и расплакался. Словно в ответ, женщина зарыдала в голос.
Словно в ответ на его слова невдалеке послышалось конское ржание.
— Мой сын… вот это воистину мой сын!
— Не так, — Киёмаса едва ли не в открытую улыбался. — Не сжимай. Представь, что это птица: сожмешь крепко — раздавишь, ослабишь пальцы — улетит. Понимаешь?
— Не так… не совсем… возможно, он имел в виду, что вас ввели в заблуждение…
— Да, мой господин, — слуга снова поклонился и исчез в листве сада.
— А где твой конь?
— Там, похоже, еще двое… дышат.
— Ваша светлость!
— Господин Хироимару в порядке, ваша светлость. Только мокрый. И я тоже, — Хидэтада вдруг громко расхохотался и вытянул руки, протягивая ребенка.
Еще три женщины молча опустились на землю. И Хидэтада понял, что может сделать сейчас только одно. Он упал на колени, мысленно радуясь, что надел доспех, и наклонился как можно ниже, крепко сжимая кричащего малыша. И выставил вперед меч. В этот момент сквозь поредевший круг женщин он наконец увидел черные тени, словно в ночном кошмаре скользящие к ним. И, вскрикнув от внезапно накатившей на него бессильной ярости, в досаде ударил рукоятью меча по земле.
Эта женщина, служанка, теперь приходила каждый день. Не пряталась, просто старалась не поднимать голову. Возможно, она оказалась единственной, кто смог справится со страхом перед ним, а может быть, надеялась получить еще денег. Ко второй версии Киёмаса склонялся больше. С того дня, когда его посетил Хидэтада, Киёмасу постоянно преследовала невыносимая скука. Где-то глубоко в сердце он уже ощутил, что это заключение временно, и с нетерпением ждал того момента, когда оно завершится. От скуки же он иногда разговаривал с женщиной, пока она расставляла еду или убирала со стола. Новости — вот что интересовало его. То, что происходит за стенами поместья, где его держали под стражей. Воинов, охранявших его, он до сих пор так и не увидел. О чем очень сожалел. Да, им приказали его охранять, но разве это повод отказывать ему в компании? Ну что стоило их командиру взять пару шестов и зайти пораньше с утра? Любому дураку очевидно, что он не намерен бежать. А захотел бы — разве остановила бы его охрана, пусть даже в сотню воинов?
