Керай вытащил Вежека на песок и закричал:
- Тху-ва! Тху-ва!
Голос лекаря вырвал шамана из оцепенения. Тху-ва подбежал к ним, и Керай, нащупав на шее уэсти колотившуюся жилку, приказал:
- Позаботься о нем, - и снова бросился в волны.
Он чувствовал, что сестра едва держится.
Ощутив приближение Керая, Сатхи крепче сжала древко копья. Лекарь разогнался, и огромный кальмар накинулся на Хозяина Приливов и сдавил кольцами его неповоротливую тушу. Щупальца обросли буграми и стальными шипами. Шипы, как пики, раскололи панцирь, вонзившись в уязвимую спину.
В который раз рев Хатай-ле сотряс жертвенный круг. Соленый ветер наполнился запахом крови, но близнецы не останавливались. Кальмар оплел врага и прижался к нему как можно теснее. Керай должен был услышать имя. Имя бестии. Она металась, пытаясь сбросить наездников, но лекарь лишь туже сводил щупальца и слушал, слушал, пытаясь разобрать за проклятиями твари, хриплым дыханием сестры и рокотом прибоя волшебное звучание.
Он слышал борьбу сестры, ледяной голос вод, ненависть Хатай-ле. Тварь переполняли злость, гнев и ярость. Чудовище жаждало раздавить, смять и уничтожить предателя-шамана и нарушивших границы морридаи. Не двигаясь, Керай продолжал слушать, и слышал... слышал... стук огромного сердца под расколотым панцирем. Имя бестии проступало из плеска волн, из дыхания океана, из молчания потрескавшихся идолов - даже камни устали терпеть Хатай-ле.
Пенная струя удавкой сдавила горло Сатхи, но морридаи все равно не разжала руки.
- Моя... мой... - утробно зарычала бестия.
Керай расплел свои щупальца и позволил бестии себя сбросить. Кальмар погрузился в волны, став дельфином - тот прыгнул и рассек хвостом схватившую сестру веревку-пену. Керай почти услышал, почти уловил имя - не хватало последнего звука. Сатхи выдернула копье из шеи бестии, и кровь твари брызнула на серебристую кожу дельфина. Знакомое чувство пронзило лекаря насквозь, и он прошептал... Прошептал имя, не сомневаясь, что сестра различит звучание и за ревом чудовища, и за грохотом стихии.
И не ошибся.
Женщина снова изменила свое тело: она вскарабкалась ловкой обезьяной на панцирь Хатай-ле, уперлась задними лапами в окаменевшие наросты, оплела хвостом большую раковину и запустила пальцы в трещину от шипов кальмара.
Размахнувшись копьем в свободной руке, Сатхи швырнула его в голову твари и прокричала названное братом имя.
Рев Хозяина Приливов превратился в вой. Тело Сатхи вытянулось, преображаясь, и Хатай-ле схватила огромная змея; голубые кольца сдавили бестию и начали сжиматься. Женщина повторяла истинное имя чудовища, как заклинание, и тварь выла, стонала, скалила зубы, но ничего не могла сделать. Керай подплыл к ним, наслаждаясь тем, как звучание скользит между пальцами сестры, наполняет ее сорванный голос, блестит на окровавленном острие копья. Сатхи доказала покровителю Тху-ва свою власть, и бестия подчинилась воле морридаи.
