Сэм проклял тот день, когда возненавидел сказки.
А законы материального мира больно приземляли его на дурацкий остров и разбивали радужные мечты о прибрежные утёсы сомнений.
Шутка, игра, розыгрыш. Как это лучше выяснить? Спрашивать буквально глупо, а ведь это испытание! Написать «Хочу новую должность» — полнейший идиотизм. А Сэм славился находчивостью, более того, оригинальностью и гибкостью мышления — иначе бы он не работал там, где работает!
Что пожелать? Много денег, машин, яхт? Жадность. Много женщин, вина? Жадность. Здоровья? Эгоизм. Может, мира во всё мире? Или хотя бы в Америке? Утопия, глупость. А может, ещё десяток капсул? Тоже корысть! Причём — кристально чистая корысть.
Жадностью очень славятся многие сотрудники Управления. А он умеет вычислять таких, наименее надёжных. Или наиболее продажных — это одно и то же.
Сэм замер и мгновенно покрылся липким потом. Да, этого момента он ждал всю свою жизнь. Все тридцать три года его дорога петляла таким образом, чтобы подвести сегодня сюда, к этому колодцу. Подвести и прошептать:
— Выбирай.
Каждый из его миллионов выборов каждый предыдущий миг — часть всеобщей цепочки причин и следствий, нужных ради одной-единственной цели — цели, которую Сэм не мог вообразить себе даже в самом буйном и прекрасном мечтательном сне!
Ум Сэма перебирал все эгоистичные и корыстные мотивы. Даже логичный порыв написать «Я желаю загадать ещё 10 или 100 желаний», такой естественный… и такой нелепый по своей сути. Зачем ему сто желаний, когда он уже два часа не может сформулировать даже одного?! В такой ответственный момент он сам не знает, чего хочет!
Ум Сэма понимал, что стоит остановиться на реальных желаниях: никто не осуществит желаний утопических, даже Бог, в наличие которого Сэм если и верил, то только по большим праздникам благодаря своей католической матери. Значит, достаточно загадать тарелку хорошенького буайбесса, а затем добрую порцию рататуя и что-нибудь на десерт… профитроли с шоколадом… а вина… а вот вина лучше не французского, ведь Эжен, его любимая Эжен, такая странная, изменяет своей родине с родиной Сэма.
Эжен сюда, на остров. На вечер… вместе с кухней, вином и живой музыкой! Они ведь так и не съездили вместе во Францию — а работа у него такая, что следующего возможного отпуска может и не случиться. К тому же, Сэм был реалистом в отношениях. И поэтому — Эжен сюда, на остров. Сэм сжал карандаш и занёс его над сакральным листом.
