Но странную девчонку, стоящую перед бароном, это нисколько не пугало.
— Дайте мне шанс, ваша милость, — настойчиво повторила она свою просьбу, не опуская головы, глядя прямо в глаза императорскому советнику.
Де Триен покачал головой, поражаясь такой настойчивости. По-хорошему, надо бы отослать её домой и не терять время. Не отправлять же её, в самом деле, в Академию. Конечно, поделом было бы, но жалко ведь дурёху. Заведомо слабый дар, никакого потенциала… Ясно ведь, долго не продержится. И что только в голову взбрело?
— Это она светлая? — вполголоса уточнил он у искателя?
— Никак нет, ваша милость. У девушки тёмный дар. Самый слабый из всех, к тому же нестабильный.
Вот как. Надо же, он почему-то подумал иначе. Значит, тёмная. Разрушительница. Но очень слабая.
Де Триен ещё раз взглянул на магичку. Надо признать, она разбудила в нём любопытство. Барон не привык оставлять что-то непонятым, а что движет девчонкой, он пока не разобрался. Амбиции? Или что-то натворила и должна бежать из родных мест? Второе представляется более вероятным. Впрочем, не мешало бы точно выяснить?
— Девчонку берём с собой, — озвучил он принятое решение. — Нужно устроить ей небольшой экзамен.
* * *
Поручив магичку страже, барон ускакал вперёд. Единственное, что ему нравилось в отдалённых провинциях, так это бескрайние просторы, по которым можно гнать коня так, чтобы дух захватывало и ветер свистел в ушах.
В дороге он снова задумался о недавнем инциденте. Ничто не мешало ему протестировать маленькую нахалку прямо там, в деревне, не забирая её с собой. Однако если самоуверенная выскочка пострадает от собственной магии, там он ничем не смог бы ей помочь. Артефакт, способный поддержать жизнь непутёвого мага, пока его сила не восстановится, остался на постоялом дворе.
Барон сам не знал, почему ему так не хочется, чтобы с глупой девчонкой что-нибудь случилось. Обычно он не страдал излишним человеколюбием, а уж когда кто-то сам напрашивался на неприятности…
Однако сегодня у него было на редкость хорошее настроение. Скоро он возвращается в столицу, в свой привычный мир с более приятными обязанностями, да и последний день проверки выдался спокойным и даже интересным. Всё это склоняло к благодушию. К тому же, чего скрывать, де Триену всегда были по душе настойчивые и решительные люди.
Он успел освежиться в попавшейся на пути речушке и даже, вернувшись на постоялый двор, съесть свой обед, прежде чем его нагнала отставшая кавалькада. Глава отряда приблизился.
