- «А у вас самого скулы от этой версии не сводит? Не слишком ли... «розово»? Уверена, ваша бывшая жена не поверит...»
- «А вам важно, чтобы поверила?»
- «Мне кажется,... вам важно...», - отправила и замерла. Ответа не было долго. Юзова даже заволновалась, не умер ли её начальник-самодур от инфаркта, но когда приняла решение начать собираться, пришло сообщение:
«Я подумаю... Но для ваших родителей - сойдёт и такая версия. Удачи».
- Блин, спасибо, - усмехнулась она и убрала телефон. Удача пригодится. Хотя не поможет.
Каждая встреча с родителями напоминала что-то среднее между собеседованием в исследовательский секретный центр НАСА и допросом в НКВД. Вот честно! Юзова даже подозревала, что в квартире на Новом Арбате уставлено скрытое видеонаблюдение, чтобы потом хозяева могли подробно изучит допрос своих гостей.
«Ага, сглотнул... Врёт! Однозначно, врёт».
«Моргнул два раза... Нервничает, так и запишем...»
«А этот почесал левую руку. Точно хочет присвоить себе наше фамильное серебро. Больше на праздники не приглашаем...».
Это только кажется, что смешно. На самом деле, всё очень и очень грустно.
Юзова росла в атмосфере тоталитаризма, где любое неповиновение или «отход» от системы, установленного порядка, считалось государственной изменой. Радовало, что на огнестрельное окружение всегда требовалось разрешение, а на убийство - лицензия, которую могли себе позволить немногие «организации». Есть вероятность, что её давно бы расстреляли...
Нет, не всё так плохо. Это, конечно, преувеличение, но любое неповиновение строго возбранялось, наказывалось. Личное мнение - не приветствовалось. О свободе слова и демократии, родители никогда не слышали.
Поэтому, прилично одевшись, а это абсолютно безвкусное совдеповское платье и такие же туфли лодочки, приобретённые специально для таких случаев, Юзова отправилась в ювелирный магазин. Прийти к родителям без помолвочного кольца и заявить, что выходишь замуж, это всё равно, что подписать себе смертный приговор и привести его в исполнение.
«И ты согласилась? - сказала бы Юлия Павловна. - После всего, что мы для тебя сделали? Какое воспитание дали... Ты согласилась выйти за мужчину, который даже не подарил кольца?
- Он бомж? - спросил бы Алексей Георгиевич, глядя строго из-под толстых стёкол очков...»
А потом была бы трёхчасовая лекция на тему: «Какой Слава был замечательный мужчина. А ты свела его с ума своим никчёмным сарказмом, неумением держать язык за зубами. Удивительно, что ушёл, а не сбежал. Куда-нибудь в Мексику...» - и Юзова всегда молчала в такие моменты, не желая говорить, что сарказм - это у них семейное...
