— Пожар! — крик вбежавшего в столовую с выпученными глазами младшего стюарда слился с воем корабельной сирены и тут же дополнился вскриками и воплями пассажиров.
— О, Единый!
— Едрена вошь! — совсем не по-джентльменски отреагировал лейтенант, получив порцию креветок в каком-то соусе.
— А-а-а! — завопил прозревший в самое последнее мгновение обвиняемый во всех грехах Столпей, упираясь руками уже в полки открывшегося с его перемещением буфета, затем схватил первое попавшееся блюдо и впечатал прямо в лицо преследователя.
— А-а-а! — раздался пусть и не самый мелодичный, тем не менее, безусловно, женский голос. Госпожа Сазеренн тут же метнулась вперед.
— Что вы делаете?! — тут же возмущенно выкрикнула госпожа Сазеренн, что я даже вздрогнул. Впрочем, оказалось, что кричала она не мне. Пока я возился с револьвером, модистка от нахлынувших на нее впечатлений благополучно провалилась в обморок, а виконт Сомерсет не нашел ничего лучше как с подачи своей супруги поволочь несчастную женщину к палубному ограждению. Намерения подлеца были очевидны: если с ножом его рука дрогнула, то против того, чтобы бросить человека за борт, та не протестовала.
— Тогда почему ты не побежал на палубу как все? — язвительно поинтересовалась до этого державшаяся в тени госпожа Тауэр.
— Да, сама ты….! — огрызнулся Сомерсет, вполне может быть, уже жалея, что ввязался в эту авантюру. В целом, настал подходящий момент, чтобы и мне выйти на сцену этой трагикомедии, начинающей переходить в фарс.
— Быстрее! — потребовала госпожа Сазеренн, напряженно следящая за разворачивающейся на палубе драмой.
На первом же перекрестке коридоров пути четверки разошлись. Модистка нырнула в свою каюту, остальная троица, ведомая Столпеем, последовала дальше по коридору, проскочила салон для послеобеденного отдыха, потом снова оказались в обеденной зале, к этому моменту полностью покинутой остальными пассажирами. И, казалось, только тогда Столпей заметил бегущих за ним бравого гвардейца и Регину Тауэр. Ни меня, ни госпожу Сазеренн он из-за легкого морока увидеть не мог. Впрочем, наличия этих двоих было достаточно, чтобы задуматься. Если я мог предположить мотивы гвардейского лейтенанта, то насчет того, что заставило светскую даму рисковать каблуками, платьем и обонянием — а вонь стояла нещадная — я терялся в догадках.
Госпожа Тауэр недоверчиво покосилась на стоявшую рядом со мной госпожу Сазеренн, однако достала из ридикюля карточку.
