— Детка, я был бы счастлив, но наш капитан просил всех собраться в кают-компании, — встревожено объявил вошедший.
О том, как платья сочетаются с туфлями, я имел самое поверхностное понятие, но поддельные украшения — это уже была зацепка.
— И тут нет! — почти рыкнула Регина Тауэр и, с громким стуком задвинув последний ящик, развернулась, чтобы снова внимательно осмотреть комнату. Вдруг взгляд ее упал прямо на нас, то есть на гардероб, и из расчетливого стал откровенно хищным. Я почувствовал, как моя соседка по укрытию ощутимо вздрогнула. Да, незабываемое было зрелище. Мне тоже, признаться, стало не по себе.
Дабы соблюсти приличия я перекинулся парой слов с заскучавшими мужчинами-пассажирами, уделив внимание каждому подозреваемому, после чего вышел с госпожой Сазеренн на палубу якобы подышать свежим воздухом, откуда через боковой вход мы пробрались в жилые коридоры.
— Как скажешь, Регги! — горячо отозвался ее кавалер, собственно хозяин помещения. Выходило, что народная молва ошиблась, записав Тамерьена в ловеласы, а не Столпея. Шум, треск, грохот — я едва сдерживался оттого, чтобы рассмеяться вслух от нелепости и комизма ситуации и к тому же недоумевал, каком образом эти двое умудрялись сносить предметы мебели, которые должны были выдержать самый сильный шторм. Судя по крикам «О, детка!», «Монстр!», «Жаркая штучка!», «Шалун!» те оккупировали помещение надолго, интереса то дело, в преддверие которого они находились, интереса не вызывало ни у меня, ни, как я полагал, и у не монашки, стоически хранившей молчание, и было жаль терять столько времени, потраченного на сиденье в шкафу. Я слегка приоткрыл дверцу, чтобы выяснить, до какой стали докатилась оргия, и понадеялся, что предающаяся греху пара уже настолько занята друг другом, что не заметит нас с госпожой Сазеренн, выбирающихся из гардероба. Последняя, однако, возмущенно меня дернула за руку, в это же время раздался приглушенный расстоянием, тем не менее, уверенный стук в дверь. Видимо, были услышаны молитвы моей спутницы, так как я ни за что молиться бы не стал. Стук повторился, а затем некто за дверью и вовсе прокричал имя господина Столпея. Тому пришлось оторваться от своей дамы, для того, чтобы подойти к входной двери — кто это был и что сказал хозяину помещения, я, разумеется, не расслышал, но сказанного оказалось достаточно, чтобы тот оказался вынужден покинуть свою даму.
— Э-э-э, верно, — вынужденно согласился неудавшийся соблазнитель к моему разочарованию. Мне стало любопытно, отчего они так боятся разоблачения? Что-то скрывают? Стоило ли этим воспользоваться и, наконец, покинуть душный гардероб?
