Марина торопливо подхватила рюкзак сына, чмокнула маму в щеку и поспешила вниз, прочь с родительских глаз, чувствуя себя школьницей, прячущей первые засосы.
Она сжала в кармане ключи от дома, готовясь в случае чего к обороне и радуясь, что Артемку на две недели осенних каникул забрали родители в деревню к бабушке.
Взять хотя бы сумасшедшую Красную Шапочку, попытавшуюся этим утром расстаться с ним под непонятным и надуманным предлогом, что так ему, типа, будет лучше. Безопаснее.
А вот вечером, с досадой читая сообщение от секретаря учредителя корпорации, Олег не выдержал, и спустил-таки пар на не вовремя подвернувшемся главном инженере.
Строительная компания Халилова Марата Ринатовича была одной из крупнейших в городе, и даже участвовала в тендере, что устраивал их холдинг перед тем, как начать работу по реконструкции торгового центра.
Закрыла глаза, мысленно уговаривая себя.
Новая высотка в Москва Сити , недавно выкупленная под офис холдинга, встретила, как родного. Привычный досмотр на пункте охраны, созвон с секретарем учредителя касательно планов на совещание, пропуск.
Марина посидела еще какое-то время, приходя в себя, приводя мысли в порядок, собираясь с духом.
- Сука! - Шмель, не контролируя себя, опять кинулся к Марине, но Миша четким хлестким ударом поддых опрокинул его обратно на землю.
Она все сможет, ради спокойствия и благополучия своей семьи. Сына, мамы, папы, сестры.
- У меня нет! Я все продал! И вообще я не в городе. И ты тоже, ноги в руки и смывайся, пока время есть!
- Милая, передай трубку человеку рядом с тобой. - Голос Олега, показательно спокойный и дружелюбный, в некоторых интонациях резал, словно нож.
И по ее дальнейшей судьбе.
- Нехило, - Миша покачал головой, помолчал, избегая настойчивого ищущего взгляда Марины, - ты отзови пока ребят, пойдем поговорим.
Посидела с закрытыми глазами, собираясь с силами и мыслями, полностью абстрагировавшись от разрушающих сожалений о потерянном времени жизни с Вадимом, о своей поруганной первой любви. Она потом поплачет, когда найдет выход из этого ужаса.
Захватил Марине, вернулся и уселся рядом, опять на то же место у стены.
- Ну вот скажи, - Катя прищурилась на нее, отпила из бокала, - ты о нем думаешь? А чего думаешь? Чего вспоминаешь?
И утром тоже не могла понять толком, приснился ли ей этот сладкий ночной секс, или нет.
Ни разу не нежный, не страстный, не заводящий, и, собственно, не поцелуй даже, а какой-то акт агрессии, подчинения, насилия, длился недолго, но достаточно для того, чтоб потом воздух можно было захватить с трудом. Потому что, похоже, придется заново учиться дышать.
