— А ты уже пробовала спиртное?
— Ну, в шампанском пару раз язык обмакивала. Родители у меня очень строго на этот счет.
— Хочешь вина попробовать? Мы так, немного, грамм по двадцать-тридцать, чтобы плохо не было.
Остатки веселья еще не вышли из меня, поэтому я набралась храбрости и бодро заявила:
— А чего мелочится, давай уже по «соточке»!
Ольга, все еще будучи серьезной, ответила:
— Лен, мне то не жалко, но я когда тайком попробовала, то от ста грамм, мне было плохо. Макс тогда очень рассердился на меня. сказал, что если уж так невтерпеж, то лучше по чуть-чуть пробовать, а не залпом.
— Ну, давай, по «полтишке».
Впервые «по-взрослому», губы-в-губы, с языком, я целовалась года полтора назад. Помню, тогда также сильно и часто колотилось сердце, волновалась, а оказалось, что ничего такого уж, необыкновенного, в поцелуях и нет. Мокрый язык, чужая слюна и дикий запах ментоловой жвачки.
Когда я взяла бокал с кроваво-красной жидкостью, которая мерно колыхалась в такт моей дрожащей руке, мое сердце колотилось точно также.
Дикое, страшное волнение и мандраж, понимание, что это — запретно, и в то же самое время, дико маняще…
Мы еле-еле коснулись бокалами и по Олькиной квартире поплыл легкий, тонкий, просто божественный звон.
— За нас! — вырвалось у Ольки.
— За Максика. — прошептала я и медленно отпила маленький глоточек. Горько-сладкая жидкость слегка ущипнула мой язык и потекла по горлу вниз.
Буквально через пару минут, я вдруг почувствовала тепло, которое начало подниматься вверх, словно вино хотело вернуться назад, в бокал.
Тепло, не дойдя до горла, начало расширяться по груди, заполняя собой все мое тело. Чуть закружилась голова, стало весело и жарко.
Мы чокаемся во второй раз и некоторое время балдеем, внимая звон, плывущий по квартире. Сейчас, после выпитого вина, мне кажется, что звук заполняет не только комнату, он внутри меня. Я плыву и качаюсь на волнах этого звона. Мы допиваем вино и очень аккуратно ставим бокалы на столик, стоящий в самом углу комнаты и предусмотрительно застеленный, сложенной вдвое, салфеткой. Мне становится настолько жарко, что я расстегиваю несколько пуговиц на своей блузке.
Короткий взгляд, брошенный на Ольку — она вообще скинула блузку! Ха, наверное, так будет гораздо лучше и не так жарко, думаю я, повторяя за подругой ее поступок.
Миг, и мы уже весело хохоча, скачем по комнате, размахивая над головой блузками. В тот момент, когда она оказывается между мной и диваном, я толкаю ее в плечо.
