— Король не любит ждать, — выпрямившись и вновь скрестив на груди руки уже жёстче произнесла она, властно вскинув голову и насмешливо скривив губы. Оглянувшись, она почти что бесшумно подошла к камину и, сунув руку в огонь, вытащила жёсткую чёрную ткань, что обгорела только у подола, и тут же кинула на руки дрогнувшей Марии. — Одевайся, если не хочешь лишиться лица.
Она отвела руку в сторону, давая жалкому свету просочиться через решётки ближайшей темницы, дабы лицезреть того, кто там находился. Жалкий остаток от того, что раньше звалось человеком, прикованный и подвешенный к стене цепями, в ободранных лоскутках одежды, свисающих с бледного тела, испещрённого как свежими, так и давними порезами и побоями. Волосы, блёклые и потерявшие цвет, запутанными патлами закрывали лицо, но даже так можно было рассмотреть, что оно пустое. Ни глаз, ни носа, ни рта. Ничего, словно белое, натянутое на череп, полотно.
— Нет… здесь никто не может умереть, — даже не соизволив взглянуть в его сторону сухо произнесла та. — Когда король отбирает у них лица, они больше не могут дышать, но их сердца продолжают биться, хотят они этого или нет… и оно может биться не одно десятилетие или век. Проверь, если не веришь.
Стянув грязный свитер и кинув себе под ноги, Мария взглянула на исцарапанное и покрытое синяками тело без единого живого места, словно уже как неделю пыталась выжить в каком-то лесу, а не как два в своём и один в книжном. По крайне мере, ещё всё не так плохо, как она думала. Да, пусть этот мир и встретил её с ножом в спине, она ещё должна понять, что от неё хотят. Может, надо завершить эту историю и пройти её до конца? Но для этого тут есть тот самый Виктор, или он уже выбыл из игры? Этому миру больше шестидесяти лет, хотя, может, тут время идёт совершенно по другому? не так, как положено на самом деле? По крайне мере, это особо нигде не упоминается…
— Он тебе не поможет, — с тихим треском закрыв за собой тяжёлую дверь негромко, и всё равно с некой толикой железа в голосе, произнесла женщина, кинув ей на руки жёсткую чёрную ткань, непривычно покалывающую пальцы. — Я сомневаюсь, что тебе вообще хоть что-то да и поможет…
— Предатель. Король не терпит предателей, — голосом, полным металла и раздражения, даже слишком резко произнесла та, — а этот хотел сбежать отсюда на переплетение всех дорог. Наивный мальчишка, что думал обмануть всех и остаться при этом в выгоде… тут много таких, как он. Но, пожалуй, этот единственный, кому почти удалось отсюда выбраться… надо идти.
