Он ждал, сложив руки на груди, а я молчала, все ещё раздумывая. Но стоять так близко к нему и не прикоснуться, было нереально. Моё дыхание сбилось само собой, а руки, вопреки собственному разуму, потянулись к его лицу. А когда я, наконец прикоснулась, проводя теплой ладонью по гладко выбритому, твердому подбородку, он вздрогнул. Глаза расширись, но он по-прежнему не шевелился, ожидая, что я сделаю дальше.
- Как ты, друг? - Верховный был серьёзен. Интересно, куда же подевалась эта его знаменитая холодная улыбочка.
Это было странно. Куча мужчин, дерущихся, словно в последний раз. Улюлюкающая толпа, крики, визг и свист зрителей, и одобрительные, высокомерные кивки членов семей высокопоставленных чиновников и Собора.
Я обмерла, отказываясь верить собственным ушам. Так я и думала, этот гад, ещё похлеще Асамина будет. Совсем они здесь обнаглели, женщин ни в грош не ставят. Я сжала руку в кулак, мечтая хорошенько врезать по наглой роже Первого. Интересно, что ответит Асамин. Я боялась. Зная его отношение к Амирре, я испугалась, как бы он не согласился.
- Потому, что теперь она не принадлежит мне. Она свободна. Чистокровная заплатила мне за её свободу.
- Нет, - твердый ответ Верховного Ихариона, заставил меня облегченно выдохнуть.
- Вы тоже ничего, - в моих глазах заплескался океан льда.
А на площади, в это время, так же злился Асамин. Интересно, чья это была идея выставить все прелести Наитриль на всеобщее обозрение? Наверняка, это сделали по указке его матери. Чтоб её! Сугир стоял неподалеку от него, и нахально обсуждал с претендентами Собора фигуру чистокровной, сдабривая все это похабными шуточками, и бросая взгляды в сторону Верховного Ихариона. Рядом с Асамином стоял Кана, и как только правитель сделал шаг в сторону Первого Верховного, остановил его, тихонько шикнув и быстро приведя в чувство.
- Как ты? - мой взгляд уперся в сидящего на кровати мужчину. Его пепельные волосы свесились на лоб. Он разглядывал красные полосы на своем теле оставленные плеткой . Удивленно подняв взгляд на меня, Асамин скривился в улыбке.
Гардена была в ярости.
- Я мужчина, Наитриль, я могу принять это за приглашение. И вообще, что-то ты стала слишком мягкой. Куда подевался твой строптивый нрав?
Я старалась идти осторожно, чтобы не пропали даром усилия портных. Одежда на мне сверкала и переливалась, отражая свет солнц. Верхнее платье белого цвета, с многочисленной вышивкой, тяжелыми складками спадало до пола, почти полностью скрывая нижнее - яркого алого цвета. Капюшон был широким, но он не прятал мои волосы и лицо, а был закреплен у лба драгоценной заколкой, с яркими красными камнями. По краю капюшона шёл сложный узор, расшитый блестящими красными нитями, а на талии покоилось несколько тонких красных лент, подчеркнувших мою фигуру. Запястья мне так же повязали лентами, только они были синими, символизирующими цвета моего рода.
