Открыв ячейку, не трачу и секунды, чтобы рассмотреть содержимое, просто достаю большой синий конверт и молча закрываю дверцу. Мне требуется секунд сорок, чтобы провернуть все это и положить ключи обратно в ящик. Закрыв его, я поворачиваюсь и вижу Питера с Джоном.
Вшестером мы выходим из задней части фургона, поднимаем пистолеты и направляем на охранников, окружая их со всех сторон.
Инкассаторы делают так, как им сказали. Двое из моих людей подходят к ним и, держа их под прицелом, забирают оружие. Один из парней идет к грузовику и вытаскивает водителя из-за руля, угрожая убить его коллег. Забрав оружие, он отправляет его к остальным.
— Это ограбление! Всем оставаться на своих местах! — произнес один из грабителей в черной маске на лице. Лицом вниз и без глупостей! — помахал он демонстративно пистолетом.
— Да. Это было нелегко, но мы справились, — говорит Питер и выталкивает тележку из хранилища
Всего через два часа мы подъезжаем к уже знакомому частному аэропорту, где нас уже ждет на взлётно-посадочной полосе самолет с Николасом на борту.
Этот факт меня немного обеспокоил, не хотелось бы провести весь медовый месяц, мучаясь от токсикоза. А сейчас это наверно просто слишком много кофе, ведь у меня сейчас «безопасные дни» и вообще оплодотворенная яйцеклетка движется по маточной трубе около недели, прежде чем прикрепится «на плодородной почве» в матке. Немного помечтав, каким будет наш с Андресом ребенок пошла на рабочее место. Улегшаяся было тревога снова начала поднимать голову. Даже отчет, который принесла после обеда, старательная Гвен, не позволил мне отвлечься. Сердце продолжало нервно стучать в груди, и с приближением пяти часов вечера меня начинало лихорадить все сильнее, а потом вдруг резко отпустила.
Непроизвольно сжимаю сильнее свой пистолет, и мои пальцы начинает покалывать от напряжения.
В ответ звучит четкое «да» и я продолжаю давать последние инструкции.
Осторожно кладу любимую на кровать, снимаю с нее обувь, и ослабляю молнию на платье, чтобы ей было легче дышать, а затем ложусь рядом, когда чувствую, что самолет начинает движение. Крепко обняв любимую, целую ее в висок, и наслаждаюсь моментом близости. Когда она проснется, уже ничего не будет как прежде. Наверно мне придется бороться, чтобы она осталась рядом, со мной. И я до последнего вздоха буду бороться, чтобы удержать ее. Не думаю, что смогу дышать без нее.
— Привет! Пойдешь на обед или тут перекусишь? — вырвал из задумчивости меня голос Гвендолен.
