Нэн выскочила за дверь, а Кора Лидделл, оскорбленно постояв с разинутым ртом, наконец закрыла его и, гордо задрав голову, вернулась к завтраку. Торнтон тихонько хихикнула: Нэн студентки любили, и то, как она поддела скандальную Лидделл, их не могло не порадовать.
— Торнтон, Честер, пойдем, — распорядилась я и посмотрела на Джулию. Выглядела она встревоженно. — Я боюсь…
— Не будем пока думать о худшем, — посоветовала Джулия, и я согласно кивнула. Мы обе прекрасно понимали, что повисло невысказанным, и обсуждать при студентках это были совсем не намерены.
Мы вышли из столовой. В коридоре толпились девочки, от самых младших до старших, увидев нас, они заволновались еще больше, но я только махнула рукой.
— Все на занятия! Преподаватели сейчас придут в классы.
Мы прошли мимо них, вышли в холл первого этажа. Посредине гордо стояло наполовину полное ведро, возле него валялась грязная тряпка.
— Джулия, — попросила я, — иди наверх в спальни, я посмотрю в классах и лазарете. — Потом я повернулась к Торнтон. — Мэдисон точно легла вчера спать?
— Раньше нас, госпожа Гэйн, — она опустила голову. — Мы еще подождали, пока все заснут, точнее, хотели подождать, ну… но уснули сами… А Мэдисон сразу легла.
— Может быть, у нее были проблемы? — я попыталась заглянуть Торнтон в глаза. Мне казалось, она что-то скрывает. — Занятия? Или с кем-то из вас?
Торнтон помотала головой так уверенно, что меня это сбило с толку.
— Нет, госпожа администратор, — Честер тоже была убедительна. — У нее плохие оценки по анатомии, но это потому, что к ней цепляется госпожа Лидделл. Если не верите, спросите у Почтенной Джонсон, Мэдисон лучшая по акушерству!
— Она хорошо себя чувствовала? — опять спросила я.
— Да, госпожа Гэйн. — На этот раз ответила Торнтон. — Вы же знаете, Мэдисон даже не простужалась, несмотря на то, что здесь холодно. Она привыкла.
Я этого не знала. Мне было известно только, что Мэдисон родилась в одном из работных домов и что ее мать, в отличие от остальных родителей и опекунов студенток, не избавилась от нее как от обузы или паршивой овцы, а воспользовалась своим тяжелым положением прачки и отдала дочь в благотворительное заведение — научиться чему-то менее изнурительному, чем ее собственный труд. Мэдисон появилась здесь задолго до меня, когда ей было двенадцать, и была действительно старательной. Я ни разу не видела ее в списках на отчисление.
Я вздохнула и отпустила Торнтон и Честер. В холл выходили студентки, и они не торопились расходиться по классам, мне пришлось остановиться и подождать, пока они отправятся на занятия.
