К тому же, после того, как я узнала, кто и что может бродить во мраке в окрестностях Эрги, ночная вылазка казалась в сто крат опаснее.
— Меня зови… Идвин. Да, Идвин, — сказал некромант, встал и протянул мне книгу.
— Дождь, — констатировал некромант, захлопывая блокнот.
— Да, — я вытащила из-за пазухи кожаную записную книжку, нагретую теплом собственного тела, и сдержанно помахала ею перед молодым человеком, имени которого до сих пор так и не узнала.
— Твоей силы хватит, можешь не переживать, — заверил меня некромант, почему-то неверно истолковавший мое волнение. — Если ты действительно до этого ничем подобным не занималась, и почти смогла взять под контроль неупокоенную душу ребенка, — это уже о многом говорит.
Страх перед близящейся поездкой постепенно ушел, и руки привычно управлялись с подпругой, подтягивая пристригу, когда где-то в глубине конюшне, со стороны фуражной, мне отчетливо послышался шорох.
Я с облегчением взяла ее, сразу пряча за пазуху.
Идвен впервые за все наше знакомства проявил себя так, как и положено человеку высшего сословия, к которому он, безусловно, принадлежал, — некромант галантно проводил меня прямо до лошади. Без его помощи под проливным ливнем я бы не смогла выбраться по темноте с кладбища, а дождь легко гасил мой светоч, сколько бы я не старалась вложить в него силы, ведь все же, я не была магом стихий.
Я с облегчением обняла за шею продрогшую и недовольную Опал, чувствуя, что ее грива уже успела промокнуть насквозь.
Здесь я была не одна.
— Госпожа, теперь-то строить невинность не к чему. — С придыханием шепнул он, — Один за ночь или два, разница то вам уже какая, все равно обесчещенная ходите. Станете ко мне ласковой, и я насильничать не стану…
— А что, нельзя, госпожа? — В голосе слуги послышалась неслыханная издевка. — Ночую, бывает. Все лучше, чем с храпящим соседом по комнате и глаза не сомкнуть…
Секунда, и конюх оказался чересчур близко. От неожиданности я шарахнулась от него, впечатываясь спиной в стену, и Ивен, пользуясь моментом, тут же прижал меня, горячо дыша в шею.
— А я, госпожа, вас тут все жду и жду… — протянул он тоном, который никак нельзя было назвать почтительным. — А вас, видите ли, нет и нет. Где ж вы бродить то в такое время изволили? С полуночи вас, один Вернис ведает, где носит.
— Двести золотых, — выдал Ивен.
— Сколько? — скривилась я.
— Каждые две недели, — нагло добавил конюх.
