Я попыталась шевельнуться, но заклинание продолжало удерживать меня на месте. Гудящая голова после секундных размышлений, наконец, выдала одну простую логическую цепочку, которая должна была прийти на ум куда раньше.
Знать о том, что в родном гнезде нет духов, было отрадно. Но это не отменяло необходимость раздобыть хотя бы одного слабенького призрака.
Покопавшись в горе своих зачарованных побрякушек, я застегнула на шее золотую маленькую подвеску, привлекающую удачу. Рядом с цепочкой на грудь лег портальный амулет, небольшой темно-синий кристалл, способный перенести меня к мраморному столбику — портальному камню, расписанному рунами и установленному на территории поместья. Или же, правда, тогда всего однократно, к любому другому портальному камню, являющемуся частью общественной сети, которая покрывала все основные населенные пункты Рулевии.
Когда я, сделав несколько кругов вокруг серого сооружения, направилась к дому, до меня вдруг дошло.
— Это был первый и последний раз, когда я тебя отпускаю. Попадешься мне на глаза еще, — останешься на кладбище в качестве постоянного жильца. — Сказал некромант.
На улице Опал взбодрилась и стала послушна, несмотря на то что ночное гулянье ей было в новинку.
Храните же все боги этого благодетеля!..
Я с трудом разомкнула непослушные губы, на которые действие заклинания незнакомца почти не распространялось, и послала своего собеседника... в долгое путешествие.
— У меня есть записная книга от моего далекого предка, практиковавшего некромантию, — сказала, решившись. — Я мало понимаю в этом понимаю, но ты смог бы разобраться в этих записях. Если найдешь там что-то новое для себя, я с радостью отдам блокнот. После того, конечно, как поможешь мне.
В деньгах некромант не нуждался. Впрочем, его могли заинтересовать несколько другие вещи.
Меня мутило, тело терзала дрожь. Пошатываясь, я с трудом встала.
С неоднозначным облегчением я ощущала, что души всех этих людей из близлежащих могил давно в мире Ином, и теперь под плитами покоятся лишь их бренные, почти до конца истлевшие останки.
Вскрывать склеп я не собиралась: даже если выйдет, восстановить разрушенные печати я сама никак не смогу, да и было куда спокойнее, что склеп находится под защитой, поставленной профессионалами. Были ли печати непреодолимым барьером для приведений, которых после запечатывания могли держать и стены склепа, я не знала.
Но ведь мне было сложно даже представить, каково этой девочке сейчас должно быть. Понимает ли она, что с ней? Как такой ребенок мог оказаться привязанным к кладбищу в роли блуждающей души?..
