Одна из них, моя Опал, вороная, единственная хоть как-то среагировала на мое присутствие, — она повела ушами, узнав мoи шаги. Остальные кони стояли в своих стойлах в полудреме, изредка шевеля длинными причесанными хвостами.
От раскидистых, узловатых и толстых ветвей старых вишен в ночи веяло жутью. Большинство лепестков уже опало, и от бутонов остались только оголенные венчики, в темноте кажущиеся какими-то причудливыми уродливыми цветами.
Ощущение покоя меня не покинуло, поэтому я не сильно волновалась. Но сами могилы… что-то внутри меня не хотело, что бы я прикасалась своим сознанием к тем, кто там лежит. Я остановилась, растерянно рассматривая неогороженные холмики, часть из которых не успела хорошенько осесть.
Я некоторое время молча разглядывала дорогие кожаные сапоги и рубашку тонкого шитья, поверх которой была наброшена жилетка от известного мастера.
Я едва не навернулась, зацепившись сапогом за корень. Прямо перед носом начиналась высокая железная ограда, опоясывающая все кладбище. Как маг, я видела легкое свечение, испускаемое изгородью, защиту, чтобы восставшая нежить не ушла за пределы этой земли.
— Но ведь в итоге-то я перед тобой. — он небрежно взмахнул рукой, и кончик сияющего клинка пронесся слишком близко от моего лица. — К тому же, у тебя был щит, сотворенный из артефактного кольца. Что-то подобное есть у Инквизиции, их щиты идентичны твоему. Как ты это объяснишь?
— А какого Верниса ты тогда вообще меня спас? — ошеломленно сказала я.
— То есть твои принципы полностью исключают взаимовыгодное сотрудничество с кем-то вроде меня?
Кладбище дышало.
Я непроизвольно взвизгнула и отскочила. Поборов сиюминутное желание побежать прочь, я все же повернулась туда, где, по моему мнению, находилась ужасная отвратительная нежить.
Ну разве я так смогу чего-либо добиться? Разве в таком состоянии возможно взять под контроль даже самого слабенького призрака? Пусть порядок подчинения и вязь заклинания по записной книжке я вызубрила от и до, но без должной силы воли даже могущественный маг превратится в ничтожный пшик. Что уж говорить о юной дилетантке, которая в одиночку решила осваивать подобные вещи?
— Ты не находишь странным подозревать причастность к Инквизиции того, кто пытался с помощью магии смерти подчинить духа?
Я постепенно приходила в себя, избавляясь от болезненной дрожи. И с удивлением отметила, что от голубоватого свечения, разливающегося по кладбищу, веяло больше умиротворением, чем чем-либо еще. Стоило отвести от себя ненужные образы, и все стало как-то совершенно иначе.
