Лишь бы это был не Энтон Корре. Но разве не он ли и передал бы подобным образом письмо? Вся прислуга знает, что этот господин не в ладах с хозяином дома. Отдать из собственных рук послание от Энтона могло бы стать последним, что слуга бы сделал в этом поместье перед своим увольнением.
Я знала, что за спиной моего отца Эвалус определенно что-то замышляет. Но что именно в действительности происходит и как это исправить?..
Но призраки в какой-то момент этого деления бывших обязанностей некромантов оказались словно сами по себе. И все потому, что их почти никто не был способен заметить.
Иногда между духом и живым устанавливалась особая связь. Если дух обладал достаточным могуществом, чтобы создать ее с кем-то для себя важным, этот человек становился жертвой призрака. Пытки несчастного могли быть крайне разнообразны: слышимые только несчастному вои, лицезрение обезображенного облика усопшего, задушевные разговоры в собственной голове.
Вот тебе и отсутствие признаков магии. С умом сделанные артефакты не станут пошло фонить, а выдадут себя, лишь дойдя до адресата, если таковой имеется.
В записи я ушла с головой на полночи.
И тут же провалилась в глубокий сон.
Я легла на кровать, рассматривая тонкий металлический ободок с искусной, едва заметной вязью рун, часть из которых даже смогла распознать. К моему первому любовному письму прилагалась редкая полезная вещица, дающая своему хозяину неплохую защиту от энергетического вампиризма, сглаза и прочих негативных магических воздействий.
Но затем выявились некоторые проблемы.
Наконец, отстранившись от стола и размяв затекшие от неудобной позы плечи, я распахнула окно и втянула свежий воздух, чтобы немного взбодриться.
Подобных случаев было немного, что бы стать проблемой для общества, но Инквизиция не могла делать вид, что ничего не происходит. Особенно, когда речь шла о выходцах из благородных семей, членов которой не так-то и просто закрыть в больницу для душевнобольных.
Я с сожалением стянула с пальца колечко. Что ж, пока не вычислю адресата, оно будет храниться в шкатулке с другими моими украшениями. Если его отправитель Энтон, — артефакт непременно верну.
Я растерянно рассматривала его, не решаясь вскрыть. Наконец, любопытство одержало верх над осторожность, и я аккуратно оторвала бумажный край и вытащила содержащееся внутри письмо.
Письмо и конверт, подумав, я засунула в тайник к записной книжке. Чтобы случайно не поставить себя в неловкое положение перед родителями, лучшим решением было бы сжечь послание, но у меня почему-то не поднялась рука, чтобы сделать это.
