Усмехнувшись, оказываюсь через дорогу от дома. Тут же замечаю припаркованный чёрный автомобиль представительского класса с тонированными стёклами. В точности такой, на котором любит кататься Рустам. От неожиданной догадки сердце начинает биться чаще. Я моментально думаю о том, что если в автомобиле и правда сидит Тахиров, то мне будет стыдно показываться ему на глаза. Влажная одежда, всклоченные волосы, ни грамма косметики… Красоткой сейчас меня точно не назовёшь.
— Успею, — отвечаю не своим голосом и больше всего на свете мечтаю принять освежающий душ.
Убедившись в том, что дочка спит, тихонько выхожу из комнаты. Остановившись у двери Рустама тихо стучу. Знаю, что он находится там, но всё равно вздрагиваю, когда слышу его строгое: «Войдите». Когда я переступаю порог его комнаты, то натыкаюсь на удивленный взгляд Тахирова. Его чёрные глаза сверкают порочным огнём, отчего мои ладошки моментально становятся влажными, а тело будто парализует.
Я укладываю спящую дочку в кроватку, встречаю игривого Лойда и удивляюсь тому, как быстро он вымахал за те дни, что мы не виделись.
Через три часа уже мы мчим по улицам старинного города в сторону аэропорта. Я полюбила тебя, Тель-Авив, всей душой. Спасибо, что согревал, когда мне было особенно плохо, спасибо, что радушно принимал, когда я в этом особенно нуждалась.
Что-то мешает мне нормально вдохнуть. Кажется, что я вот-вот задохнусь от нереальных догадок, которые сейчас посещают меня. В этот самый момент Рустам поворачивает голову в мою сторону, и моё тело пробирает до мурашек от неожиданной для меня похожести этих двоих. Я замечаю в крошечном личике Надюшки черты лица Рустама. Те же чёрные брови, такие же темные волосы, одинаковой формы губки и глаза… Безумие какое-то. Я трясу головой и успокаиваю себя тем, что Тимур ведь выглядел точно так же, а Надя как ни крути — его дочь.
— У нас самолёт сегодня вечером. Успеешь собрать вещи? — спрашивает Тахиров ненадолго задерживая свой взгляд на моих губах.
По мере моего приближения к автомобилю дверца открывается и на улицу выходит он. В белоснежной рубашке с закатанными до локтя рукавами, в чёрных строгих брюках. Одет явно не по погоде. Вернее, по погоде, которая в Москве. В Тель-Авив сегодня плюс тридцать два.
— Скоро мы будем дома, малыш. Слышишь меня? — Надюша умолкает, но хватает её ненадолго.
— Зайдешь ко мне, — бросает мне в спину Рустам, когда я с дочкой поднимаюсь по лестнице.
Во время полёта малышка часто капризничает. Я даю ей пустышку, прижимаю к себе и шепчу успокаивающие слова.
